Осень

Rochelle Allison

Годы спустя он все еще мог довести меня до блаженства за пять минут. Мои бедра сжимались вокруг головы Эдварда, что заставляло его, вероятно, видеть те же звезды, что и я. Он свободно пошевелился и отстранился от моего тела, тяжело дыша.

— Пожалуйста, позволь мне оказаться внутри тебя, — сказал он, хорошо и правильно целуя меня, будьте прокляты утреннее дыхание и мой вкус. — Пожалуйста.

— Ты уже внутри меня, — ответила я.

И он был там. Он всегда был, и мне кажется, что всегда будет. Он, казалось,

верит в это всем сердцем, и я не могла лгать: я тоже верила.

*

Ройс перевел подозрительный взгляд с Эдварда на меня и с меня на Эдварда.

— Я знаю, что вы сделали это, ребята.

— Доказательства или этого не было, — безразлично сказал Эдвард, даже не отрывая взгляд от своего телефона.

Я шлепнула Ройса по голове, когда проходила мимо.

— Прекрати себя так вести, или я расскажу твоей маме, что у тебя извращенный ум и грязный рот.

Он поморщился.

— Мне все равно.

— Да, все равно, — спародировала я, изо всех сил стараясь не ходить странно. Узкие джинсы после нашего специального предложения «два для одного» доставляли неприятные ощущения.

— Можно мне еще Eggo (прим. пер.: Марка вафель)? — прочистил горло Райли. — Пожалуйста? — Все, что ему не давало покоя вчера, кажется, прояснилось, потому что все утро он был милым.

Кивнув головой, я закинула пару вафель в тостер. Эмбри выглядел так, словно тоже был готов к еще одной порции вафель.

— Конечно, держи.

Домашний телефон зазвонил. Эдвард подскочил, чтобы добраться до него, и, слыша его разговор со стороны, я поняла, что это был его отец.

— Они скоро вернуться? — спросила я, как только он закончил разговор.

— Да, хотя и медленно едут. Там много воды.

Ослепительный, блестящий утренний свет, проникая через окно кухни, насыщал комнату яркостью и золотом. Никто бы никогда не подумал, что только что два дня бушевал шторм.

— Надеюсь, что все это быстро высохнет, — сказала я, поливая последние вафли. — Мне нужно позвонить Чарли.

— Эмм, итак, ребята спрашивали, могли бы они прийти, — сказал Эдвард, подходя и становясь ближе ко мне.

Я повернулась и облокотилась о стойку.

— Хорошо.

— Я сказал, что мы встретимся завтра.

Я была рада, но чувствовала себя немного виноватой. Последние несколько месяцев пролетели в моем сознании, и я поняла, что тоже могла бы некоторые вещи сделать иначе. Я знаю, что могу быть упрямой; мы оба можем. Я посмотрела на него, приводя дыхание в норму.

— Я не хочу быть такой… ты не должен делать это для меня.

Он покачал головой, скользнув пальцами в мои передние карманы.

— Нет, должен.

И он поцеловал меня.

Ройс позади нас деланно поперхнулся.

Глава 12. Щелчок

Декабрь

—

Замри, Белла.

Я задержала дыхание, пытаясь не чихнуть… или не зачесать местечко над левой бровью.

— Белла!

— Я не двигаюсь, — ответила я сквозь зубы. Я была намерена стать красавицей, особенно если дело касалось школьных танцев, но черт возьми. Элис уже некоторое время занималась моими бровями, и каждый раз, когда она выщипывала волосок, мне хотелось чихать.

— Так, хорошо… почти все. — Она отошла на шаг, чтобы полюбоваться своей работой. — Ты замечательно выглядишь. Конечно, если бы ты следила за ними постоянно, то тебе не пришлось бы проходить через этот кошмар сейчас.

— Я думала, что мои брови были в порядке, — пробормотала я, осторожно касаясь их.

— Они были нормальными. — Она пожала плечами, поворачиваясь к зеркалу, чтобы проверить свои брови. — Если ты любишь пушистые.

— Мои брови не были пушистыми, — засмеялась я, ударяя ее по попке. Сделала это нежно: не хотела испачкать или порвать ей платье. — Это у Эдварда густые.

— Это да, — согласилась она. — Если бы мне только дали их на пять минут…

— Ни в коем случае. Мне нравится, что он не следит за собой до такой степени

Она закатила глаза.

— Джаспер…

Мысленно вздохнув, я приготовилась слушать очередной анекдот про Джаспера. Удивительно, как мы могли быть знакомы практически всю жизнь, но в то же время не знать многого друг о друге. Благодаря отношениям Элис и Джаспера, отношения, которые — как мы с Эдвардом подозревали — начались с начала года в старшей школе, я теперь знаю многое, в том числе кое-что о гигиене и сексуальных привычках.

Она накрасила губы блеском и бросила его в сумочку.

— Итак, мы готовы. Я надеюсь, что они уже в пути. Я позвоню ему.

Я сдерживала желание попросить ее не беспокоить бедного парня. Бог знает, что я завязала со своей привычкой постоянно звонить и придираться.

Но не сегодня.

И даже не на прошлой неделе, когда Эдвард отвел меня в сторону и сказал, что школа попросила «Salient Corruption» (это новое название группы) выступить на Зимнем Балу. Я приняла это как должное, улыбаясь.

И сейчас мы были готовы к року. Буквально.

Если честно, Эдвард вел себя фантастически после Осени. Не буду лгать, были ночи, а иногда и дни, когда он слишком много времени уделял школе и репетициям группы, но, в целом, он делал усилия, чтобы быть со мной. И я оценила это. Я никогда не была из тех, кто сидит дома в ожидании, поэтому решила заняться общественной деятельностью. И получилось так, что я стала принимать участие в стольких мероприятиях, что Эдвард начал жаловаться, что я не провожу с ним достаточно времени.

Это было своего рода удовлетворение.