Осенние дивертисменты
Шрифт:
Работал в нашем лечебном учреждении замечательный рентгенолог Михаил Ефимович Фишман, человек во всех отношениях культурный и энергичный. Сейчас он в Израиле. Собачьим кормом торгует. Преуспел. Живёт в коттедже на берегу Красного моря. Приглашает. Никак в гости не соберусь. А в то время нищий, голозадый Миша Фишман достиг значительных успехов в своей специальности. И являлся без преувеличения, лучшим рентгенологом города.
Не менее нищим, и не менее голозадым в Мстиславске появился и я. Хирург молодой, но перспективный. Натура молодая кипучая, энергия била через край. Так и хотелось из лучших побуждений,
Вот и решили мы с Мишей улучшить качество диагностики язвенной болезни желудка. Думали одну бутылку пива, думали вторую бутылку пива, думали третью бутылку и так целую неделю. Думали, думали и наконец придумали. Проблема заключалась в том, что бы равномерно расположить рентгеноконтрастный слой по всей поверхности желудка. Следовательно, в полость органа, наряду с бариевой взвесью следовало ввести раздуваемый баллон. И здесь Мишу осенило, аж в пот бросило. Чего проще. Взять желудочный зонд и на конце его герметично закрепить…, чтобы вы думали? Не догадаетесь. Потому Миша сейчас на Красном море, а вы дуете паршивую водку на берегу реки Волги.
… Так вот, закрепить банальный презерватив.
А? Какова мысль?
Лежал в хирургическом отделении мужчина, лет пятидесяти. Так себе, не больной, а мешок с патологией. Атеросклероз, гипертония, ишемия сердца, камни в желчном пузыре. Короче, не было у него только лихорадки скалистых гор и болезни легионеров. А остальное всё имелось. А пребывал в стационаре с подозрением на язвенную болезнь желудка. Решили мы с коллегой рентгенологом метод на данном пациенте апробировать.
Приходилось решать чисто технические задачи. Как закрепить резиновый диагностический инструмент на конце зонда? Под каким предлогом затолкать в желудок? Чем раздувать баллон? Как ввести бариевый контраст?
Однако и эти проблемы были успешно решены в силу значительного интеллектуального потенциала Миши Фишмана.
Настал день исследования. Волновались. Бригада состояла из процедурной медсестры, рентгенлаборанта, я на подхвате и Миша за начальника. Администрацию в известность о гениальном изобретении не поставили. Решили триумф с главным врачом и заместителем по лечебной работе не делить. Себе лавры оставили.
Уложили больного на кушетку и не церемонясь затолкали зонд в желудок. Успех первого этапа окрылил. Далее завели второй зонд и рентгенлаборант принялась вводить бариевую взвесь. Нельзя сказать чтобы объект исследования от такого обхождения испытывал положительные эмоции, однако и в обморок не падал.
Настал решительный момент раздувания диагностического баллона. И вот здесь пациент стал жаловаться на боли животе, затем в сердце, одышку и прочие выдумки. Разве можно остановить диагностический процесс на пол пути к успеху. Отступиться не могли. Исследование продолжили. Поставили под экран. Долго мял живот Михаил Ефимович. Но всё без толку. И так, и сяк посмотрит. Не видно язвы. А больной всё печальнее и печальнее стонет. И тут уж я говорю, – завершай, можем процедуру летальным исходом закончить.
– Подожди ещё немного, – ответил светило рентгенолог, – и давления в баллоне добавь.
Вот на этом этапе с больным совсем плохо стало. Побледнел бедный, захрипел и на тот свет запросился.
– Всё говорю достаточно, – зажим с зонда снял, а воздух из презерватива не выходит. Перекрутился сволочь
Стали мы прикидывать какой срок за такое действо влепят. Неосторожное убийство. Мне три года, ну а Мишке лет семь светит. Больной совсем синий стал, воздух ртом хватает, на волю просится. Тогда Ефимыч как закричит, – тяни зонд! – А сам к телефону и в реанимацию звонить.
Принялся я тянуть, ну где там. Мишке, презерватив к зонду привулканизировали, умельцы из гаражного кооператива "Танкист". Они надёжно делают. Пытался зонд крутить, в одну, в другую сторону, но в запарке разве верное направление угадаешь. А больной то совсем плохой стал, только хрипит и матерные слова произносит.
Поняли мы с Михаилом Ефимовичем, что если сейчас, что-то радикальное не применить умрёт предмет изучения преждевременной смертью.
Схватил зонд и ну его на себя. Думаю, или пищевод порву или задушу окончательно. Такого подвоха с нашей стороны пациент не ожидал и стал в противоположенном направлении резиновую кишку тянуть. Картина неописуемая. Почти покойник с врачом соревнуется в перетягивании резиновой трубки. Не знаю, кто бы победил, да только Мишка бросился и ну ему руки заламывать. А я тяну. Наконец из пищевода появился фрагмент предмета интимного предназначения. И каким-то чудом остроконечными, кариозными зубам целостность этой части мне удалось нарушить. Раздался хлопок. Так себе хлопочек. Нутряной звук, слабенький. Однако, показался он для нас с Мишкой, что для ветерана салют в День Победы. Лицо пациента изменилось, глазки закатил, дышать перестал…
Тут и реаниматологи подбежали. Схватили больного. Ничего не поймут, но на всякий случай в наркоз ввели, трубку в трахею сунули и на аппарат искусственной вентиляции лёгких посадили.
Долго над нами больница потешалась, а главный врач колкости отпускал. Но всему приходит конец. Больной через месяц выписался. Язвенная болезнь желудка и ряд других заболеваний прошли. Живёт до сих пор. К врачам не обращается. Вот, что значит эмоциональный фактор, когда бы ни происшествие с презервативом, помер бы давно.
Таким образом, диагностика, если она примитивна и кустарна может привести к непредсказуемым результатам, что в повседневной жизни, что в политике, однако замечу, не всегда в худшую сторону.
– Замечательная история Варрава Модестович, – в задумчивости произнёс Алексей, – а что же метод? Жаль что потерялся в анналах рентгенологии. С диагностических позиций он был весьма остроумен.
– Да, конечно. Но вскоре пришла фиброгастродуоденоскопия, и заняла главенствующее положение в диагностике заболеваний желудочно-кишечного тракта.
Рассказ Сидоренко настолько занял слушателей, что время пролетело незаметно. Сразу по окончанию повествования ворота автомобильного салона разверзлись и появилась ослепительно-белая, пяти-дверная "Нива". Семён с гордостью подкатил и обозначил остановку клаксоном.
– Прошу садится.
– А куда "Запорожец" денем? – поинтересовался Варрава Модестович.
– Продавцы автомобиля любезно согласились приютить аппарат на стоянке. Поэтому цепляем "Запор" и вперёд.
Вся процедура заняла около десяти минут. Лишённый сцепления автомобиль установили в один ряд с новыми "десятками", "оппелями", "фольцвагенами", "мерседасами" и прочим хламом.