Осенняя молния

Даркевич Марина

— Вам какой электрик нужен? Семенов или Кнехт? — поинтересовалась сотрудница компании гулким, словно доносящимся из железной бочки, голосом.

— Сергей который… Вениаминович, — вспомнила Ольга.

— А, Кнехт… Так, вы знаете, его сегодня на работе не было. И завтра не будет. И, возможно, еще какое-то время. Так что если у вас незакрытый вопрос, могу переадресовать заявку Семенову…

— Простите… А что с ним? — встревожилась Ольга. — Он не заболел?

— Теперь

вы простите. Как я могу к вам обращаться? Вы его родственница?

— Нет… Но у меня действительно незакрытый вопрос…

(чистая правда!)

и он сам сказал, чтобы я обратилась именно к нему. Только он знает, какие материалы нужны для окончания ремонта…

— Тогда это будет трудно, — с сочувствием в голосе, может быть, даже искренним, прогудела женщина. — В принципе, можно было бы попросить Семенова дозвониться до Кнехта, они бы друг друга поняли, но по какой-то причине у Кнехта недоступен телефон, уже проверили…

— А домашнего у него нет?

— Дело в том, что он… Послушайте все-таки доброго совета. Времени восьмой час вечера, если у вас не аварийная ситуация, мы вам вряд ли чем-то поможем. Если аварийная, то обращаться надо не к нам. Позвоните завтра, свяжем вас с Семеновым, возможно, он и без звонка Кнехту что-то поймет.

Ольга поняла, что здесь ее проблему вряд ли решат. И уж точно не дадут домашний телефон и адрес Сергея, с которым — теперь она была почти в этом уверена — случилось что-то нехорошее. Но что?

Сев за компьютер, Ольга принялась прочесывать социальные сети. Сергея она быстро нашла в «Одноклассниках». Его страница была почти неживой — он ничего не выкладывал, друзей не подтягивал, словом, этакий сетевой «бирюк». Просто обозначил себя, что есть на свете такой Сергей Кнехт, и все на этом. Примерно так же, как и сама Точилова обозначила себя «ВКонтакте» — номинативно, скромно и без указания способов связи.

…Вечер опускался, словно какое-то мифическое чудовище, распространяя свои холодные и темные щупальца — его высасывающая пустота причиняла почти физическую боль. Таких кошмарных часов Ольга не помнила давно, хотя, казалось бы что такого — очередной одинокий вечер в пустой квартире, где уже несколько месяцев не слышно грубоватого мужского смеха и тихого шепота в постели, похожего на мурлыканье большого кота. Ольга скучала даже по раскатистому храпу в четыре утра! Она смотрела невидящим взглядом в сгущающиеся за окном сумерки и не знала, что делать. Не хотелось ничего — ни ужинать, ни пить кофе, ни принимать душ… Даже открывать заветный ящик комода — и то не было ни малейшего желания, несмотря на ту пустоту, которая вползла снаружи, заполнила ее изнутри и начала потихоньку поедать. Хотелось только одного — упасть на пол и завыть, словно волчица.

…Компьютер Ольга выключила, перед тем, как лечь спать. Возможно, кто-то ей что-то писал, но желания общаться, неважно с кем, у нее не было. Единственное, что она сделала (кроме выключения компьютера), так это выпила два бокала вина. Подобных вещей Ольга себе обычно не позволяла, но случай, в общем, соответствовал такому решению. По крайней мере, уснуть она смогла, несмотря даже на доносящиеся

из соседней квартиры звуки, очень похожие на шум от вечеринки клуба свингеров. И утром никто из учителей или учеников не смог заподозрить того, что Ольга Викторовна накануне пережила довольно жуткий вечер в своей жизни.

Точилова пришла на работу раньше обычного. Пока здание школы не заполнил гомон суетливых учащихся, Ольга закрылась в своей классной комнате и принялась снимать доску. Она знала, что это будет весьма сложное и тяжелое дело, и потому приготовилась к нему основательно. Сбросив туфли, встала на стул, подцепила длинной отверткой левое «ухо» доски и, осторожно отведя от стены, поставила ее нижний край на предварительно придвинутый стол… Теперь добраться до провода, заизолированного Сергеем, оказалось довольно просто — вот он, этот жгут, обмотанный синей лентой. Так, надо надеть резиновые перчатки, взять нож и потихоньку размотать, расковырять конец торчащего из стены провода…

Несмотря на предпринятые меры предосторожности, Точилова (уже заканчивая работу) случайно зацепилась перчаткой то ли за скрытый в стенке или классной доске гвоздик, то ли за острый конец медной жилы провода. Скорее второе, потому что ощутила удар током — довольно чувствительный. Квант электричества прошел по кисти руки и растворился в предплечье, заставив его некоторое время трепетать мелкой неприятной дрожью.

Ольга повесила доску обратно, растащила мебель по местам, спрятала в шкаф инструменты и отряхнула одежду. Затем вышла из класса и решительно направилась в кабинет завхоза.

Хозяйственной частью заведовала пожилая женщина, когда-то работавшая пожарным инспектором на заводе стальных конструкций. Начиная с ней разговор, Ольга заранее страшилась узнать про себя много интересного, но этого не случилось. Требуя срочно электрика, она услышала ушами согласие вызвать специалиста немедленно, а внутренний слух ничего, кроме банального подтверждения необходимости решить вопрос, не воспринял. И то хорошо. Впереди еще работа с классом, первый урок литературы как раз с ее одиннадцатым «Б», вот это будет интереснее…

Электричество действовало как всегда. Ольга слышала уже привычные проявления реакции на ее внешность — нескромные, искренние, похотливые и сентиментальные. Яркие фантазии — как сравнительно чистые, так и грязноватые (чулки прилагались). Но она уже начала учиться. Учиться поменьше рефлексировать на подобные вызовы, понимая, что все эти сексуальные посылы — нормальное проявление человеческих отношений. В конце концов Ольга сама ничем не лучше своих учеников, и если бы любой попавшийся на ее пути привлекательный мужчина мог слышать ее мысли, то понял бы, что его воспринимают первым делом в качестве годного (или не очень) кандидата на предмет переспать.

(Ну почему Тим никак не может понять, что это — глупость?)

Вдруг чья-то резкая, «громкая» мысль пронзила Ольге голову. Она бросила быстрый взгляд на свой класс. Так. Со второй парты ее поедает глазами Максим Снежков, но это же не он про себя так думает… А на него смотрит… Инна Воробьева, главная готесса одиннадцатого «Б». Конечно, как она раньше не догадалась! Ну что ж, привет, Sister Orchard! А вот и Снежков — его слышно вполне отчетливо: