Осевая метка. Шехар
Шрифт:
– И чего там?
– Люди.
– И все?
– Ну а вдруг, - хмыкнула девушка, оглаживая рукоять Малюты.
– А я уже тут.
Шибзик отчаянно моргал, пытаясь уловить логику происходящего. Я перехватил его взгляд и покачал головой:
– Не заморачивайся. А еще лучше, валите, устраивайте быт, пока время позволяет.
Проводники улизнули почти с благодарностью - лишь бы подальше и прямо сейчас. Во дворе грохнуло и затрещало. Забурчали голоса, противно скрипнула дверца сарая. Вот и ладно - довесок пристроен
– Первая очередь - Фрау, Крыса, Ива и Замес. Даю час.
– А мы уж с командиром потом, четенько и обстоятельно, - потер руки Шест.
Разубеждать бойца я не стал. Пусть порадуется, вызывая здоровую конкуренцию. Мелкая, уходя, что-то шипела, но благоразумный Замес сунул ей в руки рюкзачок и вытолкнул за дверь. Сам показал оттопыренный большой палец, после чего торопливо ретировался, догоняя компанию.
– Куда-то еще завернем?
– спросил Шест, теряя дурашливость интонаций.
Я покачал ладонью - по обстоятельствам. Но скорее да, чем нет. Хочу проверить городок на вшивость.
– Понял, - хмыкнул тощий.
– Пугало брать?
– Рановато, - прищурился я.
– Но мысль задержи.
Час пролетел за генеральной чисткой комнат. Поверхностный осмотр команды, когда они выкинули к херам все смердящее, приемлем, но недостаточен. Лучше пустота, чем грязь, если речь идет о месте постоянного дислоцирования.
Возвращение очищенных душ случилось, когда мы с тощим взяли паузу на попить. Пожалуй, соглашусь - местный воздух сушит, точно вот-вот грянет дрожь. Прям зудит на кончиках нервов - постоянно хочется оглядеться и увидеть нечто эдакое, масштабно-атмосферное.
– Ну и как?
– спросил тощий у мрачной Крысы.
– Пахнешь или не пахнешь?
– Пошел в жопу, - огрызнулась дичина.
– Да там...
– начал Замес оправдывающимся тоном.
– Не, не, пусть сходят, насладятся, - перебила друга Ива.
И вот уже помывка не помывка - не то качество, не тот уровень для просвещенных душ. Я молча дал отмашку Шесту, подхватил собранные вещи и шагнул за порог. Намеки мне не нравятся, а зубоскалить не хочется. Лучше, как говорится, нагрянуть и оценить.
– Помнишь куда идти?
– оглянулся я на подопечного.
– Да там не сложно, - успокоил боец и бодренько зашагал по улице.
Пока идем, есть шанс присмотреться к ближнему окружению дома. Иными словами, к другим домам, почти ничем не отличавшимся от пристанища смены. Срубы, модульные конструкты, каменные коробы, сложенные в приступе нелюбви к удобству, вагоны и контейнеры, переделанные с долей фантазии. Грязь, чернота, сумрак и тяжелый дух, что сочился из подворотен, расписанных непритязательными художествами. Люди - человеческий планктон в извечном напряжении. И неплохой такой эмоциональный контраст, складываемый из агрессии и апатии. Один плюс - в трущобах легко затеряться.
Пару-тройку улочек и перекрестков миновали, не сбавляя темпа. Окрестные
– Вот, - тощий ткнул в композицию, составленную из трех пассажирских вагонов.
По мне, так просто ржавая железная колбаса, обложенная мусором и кустарниковым сухостоем. Пахло гнильем и тухлятиной.
– Баня, - прочитал я над входом. Кратко, лаконично, по смыслу.
Ну что сказать, помылись мы быстро и почитай дешево. Отскребли мясной храм, хоть и словили негатива от сервиса, а точнее от отсутствия такового. Рябой мужик преклонных лет получил плату, ткнул кривым пальцем в кабины и растворился в сумраке. Но лучше так, чем никак, согласитесь.
– Реально Сранька, - процедил тощий, на прощание засадив дверью об косяк. Из глубины вагона послышалось злобное бормотание.
– Ты чист и просветлен, - попенял я бойцу.
– Да?
– Даже не сомневайся. А теперь идем.
Все познается в сравнении. На нас приличный хоть и мятый прикид цивильного кроя, лишняя сбруя упакована в рюкзаки. Мордахи чистые, хоть и подсвеченные синяками. Образы целостные и без мутной гнильцы - на тощего глянешь и сразу понятно, чем озабочен человек по жизни. А значит самое время проверить, насколько далеко сможем продвинуться к Оси, если тупо зашагаем в нужную сторону.
– Не напрягайся, - посоветовал я подопечному.
– Идем, смотрим, наслаждаемся видами. Пилигримам положено.
– Ладно, - в походке Шеста что-то неуловимо изменилось. Не знаю, кого он пытался изобразить, но я бы к этому подходить не рискнул.
Первый квартал, второй, третий. На улицы наползала чистота, стены набирали высоту, а геометрия построек - правильные очертания. Акустическая картина преисполнилась деловитости, а местами - празднества. Контингент стал выглядеть приличнее и вести себя более чопорно. И только черные кляксы патрульных не меняли расцветку, продолжая насаждать порядок.
Минут через сорок гвардейцы стали на нас коситься, присматриваться, а через пятьдесят - остановили и резким лающим тоном затребовали метку. Я предъявил, изучая виды впереди, слагаемые из стали, пластика и стекла. Почти мегаполис, если в первом приближении. Ярко, зализано и шумно.
– Валите назад, - буркнул патрульный, возвращая бляху.
– Дважды повторять не стану.
Конечная, что называется. Проходящие мимо граждане, смотрели неодобрительно и почти брезгливо. Согласен, контраст разителен – позиционируя себя солдатами удачи, мы неумолимо проигрывали бойцам наймитам, что периодически попадали в поле зрения. Да за их броню, облагороженную непонятной символикой, можно купить зону попроще и не беспокоиться о будущем. Падла, аж завидно.
– Что-то непонятно, черти? – подступил патрульный.