Осевая метка. Шехар
Шрифт:
Хотел было вздохнуть с облегчением, но у стены застонали. Мрак задергался, что при наличии стали в глазнице, выглядело немного странно.
– За что? – раздался хрип. – Кто?
Вопросы, вопросы, вопросы. Я пинком вогнал нож поглубже, и тело обмякло. Минус трое. Ну и десерт, да.
Поднялся на второй этаж, определил источник шума и, минуя аппендикс коридора, толкнул дверь, обитую чем-то дорогим. Джо Ладожский обнаружился храпящим на кровати а ля траходром. На прикроватном столике дребезжал некий аналог патефона. Слов не разобрать, впрочем, и музыки почти тоже. Вроде шансон.
Рывок скинул
– Че сука?!
Не знаю успел ли он понять, что и кто случился. Но перехваченное горло лишило его возможностей. И будущего.
Я отыскал на патефоне регулятор громкости и довернул – пусть искусство льется в массы. Подхватив тело, стащил на первый этаж, пристроил рядом с Мраком и выбрался на улицу. Минут пять заняла переноска в дом трупов охранников. Должен быть комплект для сцены.
Далее - композиция. Работать приходилось быстро, понимая, что возможны нюансы. Трех телохранителей разложил кружком под опорной балкой – голову каждого отделил, промял ударами табурета и пристроил на груди владельца. Джо Ладожского подвесил в прокинутую петлю, сооруженную из подвязок штор, и выпотрошил, позволив кишкам провиснуть сизой лентой. На стенке размашисто написал кровью «Долой Владетелей. Возмездие грядет», в последнем слове вместо буквы «я» написал «и». Композиция завершена.
Проверив следы, вытер об штору руки и выбрался на улицу. Осталось преодолеть десяток метров до точки проникновения - исконного угла оградки. Но перед уходом надобно поставить последний штрих.
Ближайший куст жадно занялся огнем, скрывая силуэт, что юрко ушел в тень.
Рывок, прыжок, ну как водится, да. Через пару минут я ступил в проулок, оправил плащ, подтянул рюкзачок и зашагал к дому. Призрак выполнил программу.
Двигался скромно, если уместно сравнение - башкой не вертел, лишних движений не совершал, вежливо уклонясь от редких встречных прохожих. Интереса – ноль, просто очередной силуэт, который движется из ниоткуда в никуда. Да и маршрут по большей части проверен. Где-то позади в зачинавшемся пожаре, служба безопасности, возможно, уже изменила правила, начиная отрабатывать тревогу, но до захолустья волна еще не дошла.
К дому вышел со двора, притормозив в переулке и послушав, как звучат родные пенаты. Сирых почти не слышно, а вот из сруба доносятся задорные голоса, перемежившиеся смехом. Не сказать, что звучат естественно, но для вероятных топтунов сойдет. Главное, шумно и суетно. В окнах движутся тени и на мой взгляд их как-то дохрена. Прям любопытно.
Ужиком проскользнув по двору вдоль сарайки, я ввинтился в дверной проем и плавно прикрыл дверь. Когда распрямился и повернулся к коридору, в лицо мне смотрело три ствола – от мелкой, Ивы и Замеса. За ними виднелся тощий, выглядывавший из кухни и державший на вытянутых руках нечто вроде чучела, одетого в спортивный костюм.
Немую сцену нарушил голос Фрау с кухни:
– Свои?
– Резковато вошел, командир, - расплылся в улыбке Замес, опуская оружие. Бойцы воспоследовали.
– Ужин на столе, - немедля объявила кулинар.
– Все, да?
– немного робко спросила Ива. – Уже того?
– Крыса, скажи, когда умер Джо Ладожский?
– спросил я спокойно.
Мелкая ответила, не задумываясь:
–
– Жрать хочу, - Я прошел на кухню, где царил некий флер праздника. Скинул лишнее, протер руки и жестом показал – садитесь молодцы и молодицы. – Гости были?
– Никого, - мотнул головой умник. – И на улице тихо. Точно попрятались все.
– Ну ночь у них еще есть, - согласился я.
Закинул в рот первую ложку каши и кивнул. Добре. Схомячу и попрошу добавки. А после в общих чертах обозначу команде планы на ближайший цикл. Если вкратце - ждем работодателей и продолжаем налаживать быт, тратя честно заработанное. Я бы даже сказал, спускаем финансы по полной - как сраные авантюристы, живущие по принципу «заработал-слил-заработал». Имидж, помните?
Гляжу, бойцы выказали немного скепсиса, что объяснимо при неполных вводных. Но кое-что можно додумать и самому. Опять же повторюсь – подождем реакции местных авторитетов. Отдадимся сну в предвкушении нового дня.
Утро началось штатно – с легкой тренировки, где Замесу подбили челюсть, и завтрака. Все в пределах нормы. Ранних гостей не случилось, соответственно мои расчеты более-менее верны – чем больше проблема, тем труднее раскручиваются жернова системы. Вопрос в другом – кто сподобится первым?
Крановщик объявился ближе к обеду.
Мелкая открыла дверь, пресекая требовательный нервный стук, и отступила в сторону. Ватажник ломанул внутрь, чутка отдышался и предстал перед сменой, собравшейся на кухне. Я мельком прикинул – может гостиную какую для встреч выделить? И ответил себе - насрать.
Кран на удивление вспотел. И шляпа уже не столь задорно покрывала ежик волос. А еще камрад бледен и вроде как изможден, враз набрав десяток лет к неопределенному возрасту.
Я поднялся навстречу и жестом попросил придержать слова. Крановщик проявил сметку, обреченно вздохнув. Короткий удар в челюсть откачнул его к стене, где нежеланный гость и скучковался, высказавшись от души:
– Сука. Больно же!
– Знаю, - кивнул я. – А ты, когда посылал нас в «Эпси Бло», знал, что там произошло?
– Че-че? – встрепенулась мелкая. Замес успокаивающе подхватил ее под локоток.
Ватажник набычился, пытаясь отыграть роль, оценил мою усмешку и сдулся:
– Ну знал… И что?! Ты же видел это! Видел!
– Завтракать будешь? – я сделал приглашающий жест, возвращаясь к столу.
– Водички бы хлебнул.
– Мужчина смотрел на меня как на нечто страшное.
– Кто же вы нахрен такие?
– Мля, для тупых, - Тощий потыкал в сторону гостя костлявым пальцем. – Пилигримы мы.
Сели, с минуту помолчали, переглядываясь, и Крановщик вновь не выдержал:
– Мои контакты сообщили, что ночью порешили Джо Ладожского.
– Твои контакты? – усмехнулся я.
– Пацан умер плохо. Очень плохо, - проигнорировал вопрос Кран. И спросил, старательно глядя в сторону окна: - Знаешь что-нибудь про это?
– А что говорят твои контакты?
– Что вы полночи отмечали возвращение. – Крановщик посмотрел мне в глаза. – Понимаешь, Джимми, младший Ладожский конечно долбаеб и семья от него, считай, отвернулась, но он все равно Ладожский. Гвардию подняли в штыки, первая бригада засучила рукава и знаешь, кого они ищут?