Осевая метка. Шехар
Шрифт:
– Пахнет, - Тощий, минуту или около того принюхивавшийся к обстановке, сделал намек и многозначительно посмотрел.
– Сухими?
– одновременно спросили Ива и Крыса.
– Конкретно, - ответил Шест.
А мы еще и на сотенку метров не отдалились от ширмы. Кельсерра и впрямь зона с подвохом, не смотря на общий вид затрапезного осколка цивилизации. Хотя после подземки, многое надуманное нивелируется само по себе. Сухие, арочная хрень у горизонта, стрельба и неприятные нотки тухлятинки в воздухе- да и черт с ними, смена делает работу.
Двинулись неспешно - слушая и оценивая, как заведено.
Останов случался каждые полчаса - для успокоения нервной системы. В пыльных парадных, где пахло вековой затхлостью и не имелось ни одной интересной детали, хорошо слушалось. Шорохи, трески, скрипы, отзвуки голосов, работ и схваток. Рядом пока что спокойно - без учета трупов сухих, которые начали попадаться с завидным постоянством. Местные, разобравшись с сухостоем, утрамбовывали их в подъезды с глаз долой, как говорится, из сердца нахер. А мы соответственно находили, когда проникали в очередной жилищный блок.
Тощий морщился, не переставая, и Пугало грозно рыскало по норам, рожденным завалами. В отдельных провалах тьма и впрямь недобро клекотала. Но ситуация пока штатная.
Я резковато сказал, отсекая лишние метания подопечных:
– Собрались.
Шаг за шагом. Метр за метром.
Через несколько часов разглядели группу сборщиков, шедших параллельным курсом по соседней улочке, а еще через часок столкнулись с парочкой сухих, вяло толкавшихся в стенку. И не поверите, даже полегчало как-то. Пока тощий прикидывал, чем отоварить тварей, Крыса сделала шаг, затем второй и вернулась. Прям вот так - тремя кадрами. А обезглавленный сухостой, вяло брызнув чернотой на кирпичи, сполз на асфальт.
– Следующие мои, - обиделся тощий.
– Не тормози мясистый, - снисходительно хмыкнула девушка.
– Командир, - тяжело задышал Шест.
– Заткнулись, - приказал я, слушая отзвуки стрельбы. Приблизились или нет? Смещение определенно есть и как бы даже по курсу, но расстояние еще не критическое.
– Марш!
И вновь бредем, крадемся, следуя плетениям карты. На месте черных я бы себя заподозрил – благонадежные цивилы жопы к камням не жмут, как говорится. И надо бы чутка надбавить, чтобы не привлекать лихо, но не хочется. Нет у меня доверия к зоне Кельсерры. Нет совсем.
Метров за 300-400 до искомого лагеря встали на постой. Пристроились в остатках крытого мини-рынка, заботливо обложенного кусками сайдинга, и запалили огонек на старом кострище. Судя по карте, точка помечена как промысловая стоянка номер 42. А мы значится рядовые путники, что вправе воспользоваться. Но никто по наши души так и не пришел. Хотя наблюдатели при лагере могли контролировать только ближний радиус, где намерения уже не скрыть.
Лады, подойдем чуть ближе. Легкий перекус приятно грел мандражировавшее нутро - единственная приятная деталь, которая перестала радовать метров через 50, когда обоняния коснулись запахи гари. Недалеко случился пожар и неплохой пожар, судя по интенсивности амбре.
Я дал отмашку в сторону дворовых развалов -
Пять минут - проходка в норме. Флюиды угрозы разлиты в воздухе, но конкретики никакой - просто тупо давит на нервы, заставляя руки плотнее сжимать оружие. Эдак можно много чего надумать, а потом кто-нибудь чихнет и развернется адище, сука.
– Встали. Дышим.
– Я вскинул кулак.
– Вдох... Считаем... Выдох...
«Флуктуация»
– Еб… - сбился я со счета. Прям вовремя железная очнулась.
– Какая флуктуация?
«НЕ явная»
– Это щас шутка была такая, да?
– Командир?
– Вот теперь реально целимся, - проскрипел я.
– Идем медленно. Огонь только по команде.
Одолели еще сотенку метров, миновав два дома. А потом смене открылся вид на лагерь «Эпси Бло» - через ущелье разбитого катастрофой жилого комплекса.
Ну что сказать, источник гари найден. Стойбище, некого представлявшее собой солянку из фургонов, контейнеров и жестяных навесов, отдали на потеху пламени. Конкретно так запалили до черных сиротливых остовов. Но не это напрягло. Подле дороги на прокинутой между столбами балясине в петлях обвисли жители лагеря. Трое мужчин, две женщины и девочка лет десяти. Седьмым в рядок подвесили плюшевую игрушку. Розового жирафа. Розового, сука, жирафа.
Слышу, Ива поперхнулась, но первым не сдержался тощий:
– Тая нельзя.
– И добавил с нажимом: - Нельзя так.
К ноге самого рослого из повешенных присосался сухой, обгладывая стопу - крутился, урчал и прикладывался. Я медленно переводил взгляд от упыря к игрушке и обратно. Опять туда и опять обратно. Не знаю, насколько владел информацией Крановщик и не подгадал ли он, отправляя команду на проверку, но смена сегодня увидела достаточно.
– Назад. Уходим.
Иногда самое сложно решение - просто развернуться и уйти.
– Командир?
– прям осевой хор. Зараза.
– Уходим, - С металлом голоса никто спорить не захотел.
Вторая целевая точка ждет очереди. Работа должна быть сделана.
Первые минуты дались тяжело - бойцы топтали асфальт, сопели и прям сочились недобрым. Пришлось вывести группу со дворов и ступить на очередную транспортную артерию, Магия открытого пространства вновь возымела действие - подопечные напряглись, начали огладываться, концентрируясь на оружии. Правильно, мы нихрена не на приеме, чтобы выплеснуться о наболевшим, нас могут схарчить, пристрелить и просто обидеть. Так что волю в кулак, орлы и орлицы, волю в кулак.
А перед глазами чертов розовый жираф. Я мотнул головой, фиксируя картинку по курсу. Развалины, развалины, развалины. Вдалеке над крышами видны ленты дыма, у обочин свежие следы, в проулке, что метрах в пятидесяти по правую руку, слышен металлический лязг. Кельсерра живет.
Доверившись карте, обогнули квартал помеченный знаком черепа. Метки «Провал» и «Пастбище» наводили на мысли. Хотя может и стоило немного зарубиться, чтобы размяться и переключить вектор внимания. Не профессионально, конечно, но какой сука спрос с простых пилигримов?