Осевая метка. Шехар
Шрифт:
Серость дня сменил сумрак вечера. Замес успел принять доклады от работяг и переговорить с парочкой визитеров, что пришли заверить смену в полном дружелюбии со стороны отдельных соседей. Названия мелких ватаг, семей, общин, я частично не расслышал, а частично просто похерил. Они почувствовали рядом зубастый жупел, так нехай подстраиваются. Смена, как уже явлено, за порядок и рада всем, да.
Ночь.
Слышен легкий шум во дворе от неугомонных работяг, да отголоски гуляний на улочке. Время покоя, когда можешь забыться, отпустив вожжи реальности. Если кто и хотел предъявить смене,
Хотя встали хмуро. Излишки сна тоже накладывали отпечаток – размягчали волю и тратили время на гармонизацию с суровым окружением. Это если высоко загнуть, а так – тупо ломило тело и немного душу.
– Подорвались, черти! – накинул я оптимизма.
Бойцы задвигались шустрее. Запахи нажористого завтрака манили как никогда. И надо отметить, никто до сих пор не постучался в двери. День задался.
Наскоро перекусили, накинули разгрузки, проверили обвес и вышли во двор. Замес и Фрау на крылечке почти синхронно вскинули руки – в добрый путь камрады, а мы уж тут сбережем родную хату.
– Шибзик, - окликнул я пацана, сидевшего у костра и сосредоточенного выстрагивавшего из палки нечто.
– Ась? – взметнулся пацан. Сразу видно – ранняя пташка, что ждет приключений.
– 12 магистраль, ширма номер 5. Отведешь?
– Да как два пальца, - заулыбался юный проводник. – А можно как-нибудь с вами?
– Он объяснит, - ткнул я пальцем во вздрогнувшего Замеса. Видя непонимание пацана, чутка пояснил: - Я просто пошлю, а он сможет по красоте. Веди.
Шибзик обиделся, но на маршрут встал уверенно. В молчании одолели с пяток пересеченных кварталов, лавируя между хаотичными застройками и не обращая внимания на зачинавшуюся деловую суету трущоб. Вышли на искомую магистраль и слегка подивились потоку транспорта – не смотря на утренний час, тяжело груженные модификации телег шли плотным строем. Прям артерия-артерия. Шум, гам, матерный разговорный и служивый грозный.
– В какую сторону? – уточнил я у Шибзика. Паренек, хмурясь, махнул налево.
– Свободен.
Он удалился независимо, демонстрируя спиной попранные чувства. Тощий снисходительно фыркнул. А вот Ива не сдержалась:
– Молодой же. Объяснить надо.
– Так я и сказал, Замес объяснит.
Шест и Крыса фыркнули уже на пару. Ива заученно показала им нужный палец.
– Пацан откинется в первой же стычке, - примирительно сказал тощий. – Пусть растет, да ума набирается.
– Ты это бля чего? – заморгала Крыса. – Ты типа умный что ли?
– Придурки, - буркнула медик.
– Выдвигаемся, - прервал я дискуссию.
И мы влились в поток. Притершись к обочине, стали не отличимы от десятков цивилов, заполонивших магистраль №12. Еще одно подтверждение, что город жил, живет и собирается жить, не смотря на игрища правящей клики и оппозиции.
Дорога до ширмы заняла минут 40. Попутно растеряли все сопровождение – телеги, сборщики, охранка, наймиты рассосались по смежным транспортным артериями. Непосредственно ширмы достигли от силы с десяток телег и пару десятков сопровождения. Но надо отметить, народец из тех десятков как на подбор –
Порядок прохождения КПП неизменен. Блокпост, фильтрационный коридор и одинокий стол регистрации, за которым мялся щуплый небритый тип в заношенной униформе. Тип с мертвенностью автомата вносил записи в потрепанный гроссбух. И вроде как даже не глядел на проходивших.
– Кто такие? – остановил смену подступивший патрульный. – Новенькие что ли?
Да у них тут вековые устои – никого лишнего и чужого. Я молча показал метку четвертой бригады. На лице черного, к удивлению, мелькнула едва приметная уважительная нотка. Он указал на серую вуаль ширмы:
– Проходите. – И ответил на вопросительный взгляд боевого клерка: - От четвертой.
Надо же, как хорошо. Никакой проверки, только поверхностный досмотр. А то, что в баулах за спинами бойцов, подлежит лишь формальной отметке – «груз». Я сперва недоверчиво покосился на регистратора, но товарищ уже плотно забыл о смене №7, концентрируясь на следующей паре колоритных ходоков. Если хотите знать – старик и молодуха в глухих плащах поверх брони. И кусочки той брони, видимые за отворотами, прям взывали к моему эго.
Но смена уже покинула КПП, одолев ширму и ступив на территорию Кельсерры. На первом шаге и застряли, игнорируя скрип транспорта и бухтение цивилов, вынужденных огибать монументальную группы смены.
Зона специфическая, да. Застройка редкая – низкая, непритязательная, напоминавшая поселковую. Панельные дома, как на подбор – где не разрушены, там тянутся к небу желтоватыми облезлыми стенами. Дороги широкие, хоть и заметены мусором. Кузовных останков минимум, а вот плетений из рекламных тумб, оградок, киосков и фонарного хозяйства вдоволь. Но все более чем проходимо. Хотя остановило смену не это.
У серой мути горизонта над домами вскинулся гигантский акведук, если по первому впечатлению. Конструкт, поддерживаемый исполинскими арками, по восходящей шел из одной барьерной пелены в другую. И на нем еще читалась выцветшая трафаретная надпись - «Мир. Труд. Космос».
– И чего это?
– подозрительно спросила Крыса.
Ответа нет. Сам смотрю и туповато хлопаю глазами. Кто, когда и нахрена смог построить такое? При этом чувствую, ответы, найдись таковые, мне совсем не понравятся.
– Космос?
– прочитала Ива. – Что за космос?
Выручил тощий:
– Я бы тоже чего-нибудь спросил, командир. Но вообще насрать.
Оторвав взгляд от монументального нечто, я прикинул маршрут, хмыкнул и таки достал карту. Лучше сверюсь – как с подачей четвертых, так и Крановщика. Местам, где возможны архитектурные аномалии, не доверяю – понял это пару минут назад и готов подтвердить делом.
Изучение карт слега успокоило. Бойцы, заглядывавшие через руку, насторожено сопели. Выдыхайте орлы и орлицы – маршрут не то, чтобы сложный. Сперва пройдем окрестностями лагеря «Эпси Бло», а через пару часов выйдем к Купели. Лепота? Ну почти - если бы вдалеке не гремели выстрелы, можно было бы уверовать в поселковую незамысловатость зоны.