Осевая метка

Ар

– Мне нравился кодекс, - тихо сказала она. – Как о нем рассказывал Амиго. Легион, великий Форт, порядок и честь…

– А люди, такие люди, - жестковато закончил я. – Будешь киснуть, будешь отжиматься. Пока мне не надоест. Еще вопросы?

– Командир, - прозвучал нестройный хор подтянувшихся бойцов. В бинтах и будничной одежонке по типу солянки из штанов, футболок они смотрелись на троечку. Но то лишь пока. Призраки боя отступят, боль уйдет, а новый день принесет облегчение. Это если мыслить на позитиве.

Вестовой от Валькирии к вечеру

так и не появился. Но справедливости ради, было не до него – смена латалась и подсчитывала запасы, намечая план закупок. Дебаты, в которых не участвовал, порой случались жаркие, но Замес, косясь на меня, добротно регулировал споры. В конечный список планируемых приобретений я добавил лишь один пункт. Бойцы посмотрели, озадачились, сделали выводы, и Крыса довольно осклабилась. Да, мелкая, будет интересно.

В сон отошли по щелчку – лишь успели коснуться лежанок. Правда и проснулись столь же быстро – от выстрелов.

За оконцем темно, видны отсветы костров. Воздух тяжелый и густой. Во рту привычная сухость.

– Сука, - тощий дернул Пугало, и шмалабой приложил его по коленке.

Я рывком сместился к двери, прижимая к груди пистолет. Короткий взгляд в приоткрытую створку, беглая оценка угроз.

– Отбой, - махнул напряженным подопечным.

Грохнул еще один выстрел.

Под открытым небом сквозило прохладой – чуть больше привычного. В черноте неба где-то вдалеке блеснул росчерк молнии. Давненько не виделись, что называется, а может просто не присматривался в попытках выжить. Но выглядело символично.

У домика администрации, в паре метрах от крыльца, покачивался Фредерико. В левой руке мутная бутыль, в правой – шмалабой. В очередной раз приложившись к горлышку, он к чему-то прислушался и вскинул оружие.

Выстрел.

Подступив к Марте, я прислонился к борту. Подходить не стал - когда салютуют важно не мешать. Фредерико заметил меня в неровных отблесках кострищ, потыкал пальцем и широким жестом очеркнул территорию – мол смотри.

– Пусть покоятся с Осью! – рявкнул он.

Выстрел.

– Джимми!

Я молчал. Старый интендант чутка поломался – такое случается у хавильдаров, потерявших бойцов. Вольер никому не нужен, но Муэрте сочла по-другому.

– Помянем, Джимми, - гнул за свое Фредерико.

Тяжелым топотом от ворот примчалась патрульная десятка и с ходу ощетинилась оружием, беря на прицел подходы-отнорки. А рядом никого – держу в курсе. Цивилы в норках, а выжившие сипаи из числа охранки предпочли не мешать командиру.

– Какого хера, Фредерико?!
– рявкнул старшой патруля. – Ты че творишь?!

Я отлип от борта.

– Пошел нахуй, Жим, - набычился хавильдар и щедро глотнул. – Здесь Вольер. Здесь моя территория.

Звучал он на удивление трезво и неожиданно грозно.

– Доложу, - чутка отступил патрульный.
– И прекрати пальбу. Напрягаешь.

– А и доложи, - фыркнул хавильдар. – Прям сейчас доложи. И не мешай мне отпускать парней.

Интендант ткнул шмалабоем

куда-то за административный фургон. В тенях не видно, но там, судя по всему, жизнью не пахло. Мертвые ждут своей очереди на погребение – как заведено.

– Думаешь, ты один такой?!
– прорычал лидер. Его бойцы поддержали сентенцию невнятными звуками.

Не услышав ответа, легионер круто развернулся и жесткой отмашкой направил подчиненных во тьму Цербера. Через пару метров марша увидел меня и рявкнул в сердцах:

– Вопросы цивил?!

Фредерико торопливо рыкнул:

– Это мой человек!

Патрульный хотел что-то добавить – суровое и злобное - но лишь сплюнул и поспешил догнать сипаев. Конец инцидента. Хавильдар разом поник, развернулся и грузно потопал к дому. Чуть задержался, изучая вымпел легиона над крышей. Грех не воспользоваться паузой:

– Нам бы помыться, - окликнул я служивого.

Фредерико, не оборачиваясь, кивнул и двинулся ко входу. Я усмехнулся - нервы штука тонкая, порвутся и не склеишь.

В полумраке сарая поблескивали любопытные взгляды бойцов. Ива рискнула спросить:

– Все в порядке?

– Да, - ответил, устраиваясь на лежанке. Тело болезненно ныло. Под бинтами чесалось. – Отбой.

Утро началось с непонятной суеты за дверьми. Тощий, душераздирающе зевнув, высунулся на улицу и удивленно отстранился от двери.

– Чем там? – подорвалась мелкая.

– Вода, - ответил боец.

За дверьми и впрямь стояло четыре полноразмерных ведра с мутноватой жидкостью. Как говорится – ни здрасте, ни насрать. Но мрачный голос Фредерико, адресованный охране, уже раздает указания – убрать, перетащить, унести, принести. Шевелите поршнями, легионеры - новый день полон забот.

Помывка вышла еще тем аттракционом. Как водится, в закутке между сараем и забором набросили фанерку и приступили - учитывая количество подсохшего перевязочного материала задача не тривиальная. Но медицина полностью одобрила - для ран полезна свежесть, а боль можно и нужно перетерпеть. Заодно и экипировку сполоснули. Фанерный лист быстро окрасился красным, что цепляло взгляд тревожным колором. Но стало полегче - благодарные организмы откликнулись позитивом. Еще пожрать, попить в довесок и первые пункты программы восстановления считай выполнены. А червячок сомнений в ожидании весточки от Валькирии можно притопить.

Как назло, когда натягивал штаны, оживился правый сервис-наруч, мигнув желтым огоньком:

«Перерасход»

«Показан оперативный курс восстановления»

«Оператор»

«Приоритет»

Сам себе компьютер, сука. Как говорится, на пульте красные огни, идем по приборам и вдосталь уже не потанцевать. Да понял я, железная, понял. Тебе не терпится выдвинуться к целевой метке, хотя и маскируешь нетерпение под заботу о персонале.