Осевая метка

Ар

– В рот?
– уточнил Шест с повышенной хрипотцой. По костистому лицу скользили тени усталости.

– Ты че? Читать умеешь? – округлила глаза Крыса, таки переставая тискать рукоять Малюты.

– Командир, - возмутился тощий. – Считаю, что мелкая охренела.

– Бля, - выдохнул Замес, с прищуром оглядывая ворону. Но не вмешался, позволяя друзьям выплескивать напряжение. Молодца.

– Не, че реально читаешь? – проникновенно спросила Крыса и на всякий случай отодвинулась от сопящего Шеста. После чего улыбнулась на все 32 зуба.

–

Самим-то не надоело? – с родительской теплотой спросила Фрау.

Бойцы почти синхронно мотнули головами. Я хмыкнул:

– Почему не вижу лагеря?

Командирские интонации подействовали. Отряд шустро принялся за обустройство на обеденный постой. Минут через пять на близлежащие обломки упали первые отблески костра. В котелке, подвешенном на рогатинах, обещающе булькнуло.

– Замес, Крыса, обойдите периметр на сотенку метров, - приказал я, притираясь к седалищу. И невольно скосил глаза на воронку, где у дна желтели человеческие кости.

Соседство на троечку, держу в курсе. Хотя со стороны смены минорных вопросов не последовало, что сочту положительным фактом. Иначе бы заставил откапывать и пересчитывать костяки – на марше нельзя нагружать разумное тоскливыми нотками. Вселенная, сука, не дремлет.

Я посмотрел на бескрайнюю серость небес. Что-то там есть, да. Но не уверен, что вселенная.

Пообедав, закинулись очередной порцией раствора и минут 15 посидели в тишине, созерцая потрескивавший костерок. Покой нам только снится – сентенция верная, но иногда можно и отрешиться от бренного мертвого мира. Дать отдых ногам и голове, в которой роятся тревоги, догадки и недобрые мысли.

– Здесь лучше, - нарушил тишину тощий. Крыса медленно и задумчиво кивнула.

– Чем? – усмехнулась Ива.

– Тут честнее, - выдал вердикт Шест, и они с мелкой стукнулись кулачками.

– Философ, - буркнул Замес, судя по лицу полностью поддерживавший друга.

Я молчал – подопечные еще не понимали, что цивилизацию, однажды проникшую в организм, крайне сложно вывести. Впечатления – на контрасте – потускнеют, навалятся проблемы выживания в суровой зональной аскетичности и разум тут же напомнит – а кое-где совсем по-другому. И если ты не мертв внутри - выбор неизбежен. Чуть раньше или чуть позже социум возьмет свое.

Хватит, Джимми. Время.

Я покрутил пальцем, командуя сбор. Путь сам себя не пройдет, девочки и мальчики.

Собрались столь же быстро - впряглись и вновь шорох шин скользнул над асфальтом.

Очередной поворот, очередной переулок, задрапированный обвисшими проводами, очередной двор, забитый останками жизни – метры дороги, что неуклонно вела к источнику сигнала. Оператору показана первичная коммуникация с ячейкой 1-12, чья метка отчетливо зудит на подкорке. Ни далеко, ни близко – я бы затруднился определить расстояние, учитывая вероятные ширмы, что предстояло одолеть. Но интенсивность сигнала обнадеживала.

Через пару часов городской ландшафт вокруг слегка

поменялся, точно вошли в поселок с характерными низкими зданиями и разреженной планировкой. Четырехэтажная инфраструктура расползлась обвалами, чуть суживая улочки, магазинчики сельского типа таились покореженными коробами меж векового сухостоя тополей.

Следов человеческого присутствия минимум. Крыса в порядке инициативы и с моего одобрения мотанула кружок в ближнем радиусе и подтвердила – сапиенсы в округе случаются, но редко. Вопрос – почему? – я задать не успел.

Тощий притормозил, повел носом и мрачновато сказал:

– Наносит.

Стоп машина, что называется. Замерли посреди безликого перекрестка и воззрились на Шеста, который, к слову, даже не смутился. Лишь уточнил:

– Конкретно наносит.

– Направление? – спросил я спокойно. Повода нагнетать пока нет. Зона была и будет полна неприятных сюрпризов.

Тощий покрутил головой, не отпуская оглобли, и пожал плечами:

– Общий фон. – В мгновения опасности его дурачество по обыкновению сошло на нет. Боец серьезен и напряжен.

Я поддернул автомат и обвел прицелом улочки, уводящие в туманную дымку развалин. Перекресток, где имели честь остановиться, небольшой – можно сказать, типовой. Направо пойдешь, хрен найдешь, налево пойдешь – тоже соснешь. Любимая присказка тринадцатого инструктора, не к ночи будет помянут. Плохо кончил мужик, очень плохо.

Бойцы крепче тиснули оружие, вглядываясь в серые провалы города.

Первый тревожный звук пришел с направления, что отстояло от Оси градусов на 30. Добрый знак - имеем шанс пройти мимо.

Меж стен затопало, захрипело и по параллельной улочке, часть которой видна за домами, заполошно пробежал мужик – прям махал всеми конечностями, поддерживая темп. Смена проводила его стволами, и когда товарищ скрылся, тощий с легким недоумением озвучил:

– Это че?

Ответа не потребовалось. Волной нахлынула какофония топота, скрипов, клекота и непонятного скребущего шороха, что заставлял поджиматься бренные организмы.

По следу мужика шаркала отара – черные силуэты выплеснули из-за угла и, жадно загребая воздух руками, потекли вонючим потоком. Гнилое мясо хотело есть.

За всей легионерской возней мы как-то позабыли о сухой начинке зоны. Безопасники утверждали, что сухостой в ближнем окружении Форта подконтролен когортам – расфасован по охотничьим угодьям, в крайнем случае - загнан под землю. Но мятеж, судя по всему, сломал и этот аспект бытия Форта. Либо кто-то целенаправленно сказал последнее прости сложившимся устоям и выпустил ад на волю - иногда проигравшие не умеют проигрывать достойно.

От потока сухих отделилась первая троица упырей – их выдавило в проулок, что вел к перекрестку. Они кувыркнулись на камнях, завозились и внезапно принюхались, задрав обезображенные лица к небу. Смена накачана био, что в данном случае не есть хорошо.