Ошеломленный
Шрифт:
Серьезно.
Вот поэтому такие люди, как я, и не дружат с такими, как они!
Это взращивает неуверенность.
Порождает комплексы.
Мне нужны нормальные друзья с социальной тревожностью, которые посредственно выглядят в купальниках. Друзья, которые съедают блюда в ресторане целиком и не переживают по этому поводу. И, раз уж речь зашла о моих мечтах, было бы здорово иметь друга с конюшней. Я просто хочу познакомиться с человеком, у которого есть ранчо в Канаде, где он помогает проблемным лошадям восстановиться. Вселенная, неужели я прошу слишком многого?
Видимо, да, потому что я застряла с этой компанией счастливых влюбленных.
Наверняка
Эх.
Мне правда нужно успокоиться. Эти выходные должны быть веселыми. Обычно я чувствую себя комфортно с ребятами – все они очень милые. Эти люди вдохновляют меня стремиться к большему, но сегодня наблюдать за их отношениями – сплошное издевательство, потому что я вспоминаю о том, чего у меня никогда не будет.
Последние две недели с Маком были идеальными. Мы даже ссориться стали гораздо меньше, и это сбивает меня с толку. Я все не могу выбросить из головы его слова о том, что он больше года обсуждал меня с Ками. Что это вообще должно было значить? Неужели он целый год про секс с ней разговаривал? Наверняка тут замешано что-то большее. Или это я хочу так думать, потому что Мак начинает мне нравиться гораздо больше, чем просто сексуальный партнер?
Боже, я безнадежна.
Так что теперь вместо того, чтобы наслаждаться сексом по дружбе и веселиться с нашими друзьями, я схожу с ума и анализирую каждое слово и движение Мака. Самое ужасное, что я слишком труслива для того, чтобы спросить его о чувствах напрямую! Еще хуже только тот факт, что поговорить об этой ситуации я могу только с Геркулесом, который не проявляет никакого интереса к этой теме.
Мне нужно взять себя в руки и на следующие сорок восемь часов притвориться, что я не дура, которая делает именно то, чего обещала не делать – влюбляется в своего лучшего друга.
Полтора часа спустя наш частный самолет приземляется в аэропорту Глазго Прествик. Наша большая компания из семи парочек и двух грустных одиночек, которые спят друг с другом, но никому об этом не рассказывают, распределяется по арендованным машинам, ожидающим нас на взлетно-посадочной полосе.
К счастью, я оказываюсь в автомобиле с дамами вдали от любопытного взгляда Мака. До поместья его дедушки ехать двадцать минут. Во время полета Мак рассказал нам, что последние пару месяцев гостиница пустовала, пока там делали мелкий ремонт, но он заранее договорился, чтобы для нашего приезда там все подготовили. Оказывается, дедушка Мака недавно продал поместье какому-то богачу на аукционе, а сам переехал в квартиру в Дандональде, чтобы быть ближе к своим детям – родителям Мака.
Когда мы едем по дорожке из гравия, на красивый дом в георгианском стиле вовсю светит солнце. Он расположился прямо на берегу пляжа Прествик в графстве Эйршир. В зоне видимости нет ни одного соседа. Настоящая идиллия.
Когда я вспоминаю истории Мака о том, как эта гостиница была мечтой его бабушки, становится немного грустно. Наверняка его семье было очень тяжело решиться продать свое детище какому-то незнакомцу.
Мак выглядит расслабленным. Он подходит к двери и пропускает всех внутрь. Я иду самой последней и пытаюсь быстро проскользнуть мимо него, но он хватает меня за руку и притягивает к себе.
– Что с тобой такое? – Он берет меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза. –
Я натягиваю на лицо улыбку.
– Нет, я в порядке. Мне все очень нравится!
Он мне не верит.
– Ты весь полет молчала.
– В частном самолете-то? – смеюсь я. – Я просто… все переваривала. Все-таки впервые путешествую таким образом.
Мак хмурится.
– Ты ведешь себя странно.
Я мотаю головой.
– Нет, я просто волнуюсь.
Он склоняет голову набок.
– Если что-то будет не так, ты же скажешь мне об этом?
– Конечно, друг. – Я широко улыбаюсь и хлопаю его по руке.
Он выглядит озадаченным, но пропускает меня внутрь к остальным.
Господи, Фрея, тебе нужно хорошенько поработать над твоим невозмутимым лицом.
Войдя за мной, Мак свистит, привлекая всеобщее внимание.
– Народ, в этом доме ровно восемь спален. Кто первый – того и комната. Выбирайте любую, кроме спальни с двухъярусной кроватью. Она зарезервирована для двух единственных одиночек, – он широко улыбается и указывает на меня. – Фрея, если кровать будет качаться, не смей стучаться! [21]
21
Мак адаптировал крылатое выражение «If this van's a-rocking, don't come a-knocking», которое означает «Не стучитесь в фургон, если он качается, там кто-то сексом занимается». В своей шутке он заменил «фургон» на «кровать».
Парни весело гогочут от неприятной шутки Мака. Я заставляю себя улыбнуться, чтобы не отставать.
– Есть, капитан, – почему-то по-пиратски отдаю я честь.
Мак подмигивает мне, словно все это – какая-то хитрая уловка.
– До семи часов мы все вольны заниматься, чем хотим. Потом прогуляемся до центра города на ужин. Встречаемся тут же через три часа!
Все парочки взлетают вверх по лестнице, чтобы занять себе комнаты, а я иду исследовать остальную часть дома. Он прекрасен в своем очаровательном, старомодном, бабушкином великолепии. Обои с цветочным орнаментом, драпировки с оборками, оригинальная лепнина. На каждом журнальном столике – салфетки с крохотными фарфоровыми безделушками. Даже обеденный стол накрыт старомодной кружевной скатертью. С каждой деталью я все сильнее влюбляюсь в бабушку Мака.
Когда я добираюсь до задней части дома, у меня перехватывает дыхание от потрясающего вида на воду с залитой солнечным светом веранды.
– Это остров Арран, – слышу я голос Мака.
Он стоит настолько близко, что я чувствую спиной его тепло.
– Впечатляющий вид, – шепчу я, любуясь огромным садом, переходящим в песчаный пляж.
– Горы вон там, вдали. – Мак кладет руку на мое бедро и указывает направо. – Мы зовем их спящим гигантом, потому что они напоминают мужчину, лежащего в воде вдоль линии берега.
Я прищуриваюсь и смотрю за его рукой.
– И правда похоже.
Мак фыркает и обдает теплым дыханием мои волосы.
– Ага. В ясный день их очень хорошо видно, а закаты здесь просто невероятные.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
– Здесь очень красиво.
Он грустно улыбается.
– Я, конечно, жил с родителями в Дандональде, вдали от берега, но я часто приезжал сюда помогать на выходных. – Внезапно он наклоняется и хватает мою сумку. – Ваши покои в ту сторону, миледи, – многозначительно играет бровями он. – Пошли, покажу тебе нашу комнатку.