Ошейник для Лисицы
Шрифт:
— Это был ты! Ты убивал их!
— Но это абсурд! Меня здесь не было три недели, если не больше!
Тут народ притих. Я явно сказал что-то нужное.
— Не верьте ему! Он не простой вор, он ещё и кровожадный убийца! Он не просто убивал, он мучил свои жертвы всевозможными пытками! И вы хотите, чтобы Берсек остался на свободе?! — сразу встрял Изенгрин.
— Молчи! Это всё твоих лап дело! Я видел всех их живыми в королевском подвале три недели назад! Меня не было здесь!
— Он убивал их всех! — продолжил волк.
— Ты просто хотел подставить меня!
— Как ты можешь доказать, что тебя здесь не было?
— Я
— И я, — вслед за ней выступил Арен. Четверо летунов тоже подняли лапы.
— И ещё множество лисов, которых Ренар пустил на свою землю, спасая от ужасной войны. И ещё те, с кем он сражался! — продолжала лисица.
— Кто ты такая? И кто все эти лисы, которые якобы могут подтвердить, что он был с ними?
— Вольные лисы Клана Лис Полной Луны, и я — его предводитель!
— Лисы полной луны?! Абсурд! — закричал кто-то в толпе.
— Почему же?
— Легендарный клан, охраняющий красную жемчужину?!
— Он самый, — ответила Флёр.
— Тогда, если ты его предводитель, покажи нам красную жемчужину! — по толпе пошёл смешок. Никто не ожидал увидеть величайшую драгоценность этого мира, но Флёр спокойно полезла в карман внутри левого сапога и достала маленький красный шарик, зажав его между двумя пальцами.
Все замерли и затихли.
— Не может быть… — сомневавшийся в первых рядах толпы зверь забрался к нам на парапет. Им оказался лось с огромными рогами, изысканно одетый и явно состоятельный. — Позвольте мне посмотреть…
Флёр сначала раскрыла арбалет и наставила лосю в голову, предупредив:
— Лапу держать согнутой. Любое движение, которое я расценю как попытка кражи, повлечёт за собой смерть, — и она вложила жемчужину в ладонь лося.
Небольшими, но необычайно прочными наростами, похожими на копыта в миниатюре, лось взял жемчужину и посмотрел её на просвет. Некоторое время он смотрел на неё, потом поднёс к глазам и некоторое время вглядывался в неё. Всё это время заряжённый арбалет касался его виска, но Флёр вела себя спокойно: лось не пытался нас обмануть, да и я сам следил за каждым его движением, зная, насколько ловким может быть вор. Наконец он отдал жемчужину обратно законной обладательнице, повернулся к толпе и провозгласил:
— Жемчужина настоящая!
Теперь все зашумели куда интенсивнее.
— Но он мог подговорить их всех!
— Пять сотен лисов?!
Снова пошла волна сомнения.
— Пусть король решает! — вдруг крикнул кто-то.
— Король? Не думаю, что он соизволит появиться здесь по какому-то мелкому поводу, — сразу же встрял Изенгрин, но осёкся: задние ряды толпы вдруг начали кому-то кланяться.
В окружении десятка стражников, ведя под локоть свою королеву, по моей земле шёл сам король. Аудиенции у него я был удостоен не в первый раз, но всё равно сейчас это играло огромнейшую роль. Это был высокий и отлично сложенный лев в шикарной красной мантии и большой золотой короне. Корону я хорошо помнил, она ужасно тяжёлая и неудобная. Даже король надевает её лишь в нужных случаях, никогда не ходя в ней просто так. Голову его жены украшала шикарная диадема — новое приобретение царского двора, которое я видел впервые. Сзади, по левое плечо, за королём семенил его канцлер — гордый и неподкупный Бернал. Помимо канцлерства он занимался алхимией, и его я боялся больше всего. А всё
Эмерлина, стоя позади меня, отвесила мне подзатыльник. Я так увлёкся мыслями о ценности диадемы, что забыл правила приличия. Приложив лапу к животу, я поспешно, но элегантно поклонился королю. То же самое сделали мои спутники. А Изенгрин остался стоять.
— Ренар Конфонский! — сказал король сразу, как подошёл и зашёл на помост. Он был единственным, кто называл меня по имени и фамилии, считая, что я, как феодал на его службе, это заслужил. — Ты опять устроил шум. На этот раз такой, что его услышал даже я. Что ты натворил на этот раз, лис?
— Ваше Величество, я ничего не делал. Я лишь помогал своим друзьям, пока без меня на моей земле что-то произошло.
— Что могло произойти? Ты знаешь, лис, что твоя земля неприкосновенна.
— Я знаю, милорд, но, видимо, кто-то нарушил эти правила.
— Это невозможно! Древние законы говорят, что никто без разрешения хозяина не может ступить на чужую землю!
— Но на его земле нашли целое захоронение пропавших зверей! — крикнул кто-то в толпе, на что король сразу обернулся.
— Захоронение? — переспросил он.
— Да! — снова встрял тот лось, который проверял жемчужину Флёр на подлинность. — Примерно месяц назад в городе стали пропадать разные звери. Все они были разных сословий и разных кругов, но всех их связывало одно — они были должны денег Ренару. И позавчера всех их мы нашли на его земле, жестоко измученными и мёртвыми!
Народ согласно зашумел. Лихорадочно прокрутив в своей памяти последний год своей жизни, я вспомнил, что действительно заходил ко мне медведь, взял смехотворную сумму в долг, которую я ему сразу же простил, списав на простую помощь. Я даже не собирался требовать деньги обратно, они всё равно были не мои…
— Значит, мотив у тебя был… — заключил король.
— Но я этого не делал. Я никогда не разбираюсь со своими должниками подобным образом!
— А как ты это делаешь? — кто-то в толпе решил поехидничать.
— Либо никак, либо… — тут я усмехнулся, поняв, что впервые моя репутация сыграет мне на лапу. — Либо ворую!
Тут уж я понял, что окончательно вернул народное доверие. Но Изенгрин никак не мог успокоиться: он понимал, что его план вот-вот рухнет, а если это произойдёт, то он и сам попадёт под подозрение:
— Он лжёт! Он лжёт всегда, вы это отлично знаете!
— Ты ничего не докажешь, Изенгрин! Хотите увидеть настоящего убийцу — пожалуйста! — показал я на волка. — Он перед вами!
— Лжец!
Творилось уже нечто невообразимое. Все шумели, спорили, некоторые дрались. Король некоторое время молчал, потом прорычал на всю площадь:
— Молчать!
Сразу же все притихли, глядя на нас.
— У меня всегда был способ узнать правду! Бернал!
Ослик сразу же оказался за ним, готовый и преданный. Передав королю склянку с сывороткой, он лукаво мне улыбнулся. Он знал, что зелье заставляет говорить правду, и знал, что я могу выкрутиться хитростью, предоставив правду такой, какая она нужна мне. Но сегодня мне нельзя было пить это.