Ошейник Омерта
Шрифт:
…Высокая, тонкая словно игла, башня на краю пропасти… Нечто, таящаяся в ее подвалах… Неумолимые шаги таинственного убийцы, который только что вырезал всех от первого этажа до последнего… Звонкая тишина вместо детского смеха… Острые грани чуждой магии, взрезающие сердце…
Гамазк тряхнул головой, взревел раненным быком, и наваждение отступило. По крайней мере, от него. Двое из пяти его людей все также отмахивались от невидимых мух.
Гамазк
А то, что его укрытие посетила смерть, он понял сразу.
И тут же циновка на входе в пещеру всколыхнулась, и внутрь влетело что-то большое и смертоносное. А в следующий миг погасло и сознание Гамазка.
Двух охранников «на часах» я убил за две секунды. Тот, что настороженно всматривался во тьму, в последний момент заметил мой крадущийся силуэт, но удача была на моей стороне. Нож с влажным чавком вошел ему в шею. Второй встрепенулся, всхрапнул и получил нож прямо в глаз.
Рывок и, снеся циновку, я влетаю в пещеру и первым же броском всаживаю нож в глаз Гамазку. Он сидел на табурете с бутылкой в руке.
Но на этом Госпожа Удача решила меня покинуть.
— Хозяин, береги… — воскликнула Тень и вдруг исчезла из досягаемости, вновь скрывшись в пучинах иных слоев реальности.
А я остался один на один с пятью разъяренными мужиками в небольшой пещерке.
У меня было лишь несколько секунд, пока они не очухаются, и три ножа в левой руке.
Взмах. Дзыньк!
Промазал!
Дзыньк!
Опять промазал!
Да, сука!
Два последних Ножа Сихара звонко ударились о стену там, где еще недавно были ублюдки Гамазка.
— Ах ты, падла! — взревел один из них. Тот, что в последний момент, явно с помощью какого-то специализированного Умения, резко ускорившись, отдернул голову.
Я пнул встающего бородача слева, прыжком сблизился с шустрилой и вбил ему ржавый кинжал в глотку.
— Так надежнее будет…
А потом мне стало худо. Говноеды набросились на меня сразу вчетвером. Удары посыпались со всех сторон сразу. Ни увернуться, ни как следует закрыться в небольшой пещерке не было никакой возможности.
Меня свалили и решили, как видно, примитивно запинать ногами до полной неузнаваемости.
— Получай, сука!
— Так его, ублюдка!
— Мочи, падлу!
— Разойдись, ща я его…
Но вот кому-то надоела потеха. В свете масляного фонаря блеснуло лезвие меча.
Цепляясь за стену, я поднялся. На теле, кажется, не было живого места. Правая рука висела плетью, левый глаз быстро заплывал. Но вот в сердце не было ни тени страха и неуверенности.
— Умеешь же ты влипать в неприятности, братец. Ха-ха-ха, — раздался в голове насмешливый голос Варги.
— Не более чем ты сам, — ответил я.
— Это верно. А теперь возьми мою силу и убей их.
В
— Мне не нужны подачки. То, что я возьму у тебя сам — будет моим.
— Гм… Понятно, хотя и глупо. Я — это ты, а ты — это я. Нам нечего делить. Когда мы вновь сольемся, не будет ни «моего», ни «твоего», — сказал после некоторой паузы Варга.
— И все же…
Варга, как и полнившая грудь сила исчезли, и я вновь оказался в темной пещерке напротив четырех врагов. Внутренний диалог не занял и нескольких ударов сердца.
Да, та сила Варги, что я уже испробовал, могла бы смести их в мгновение ока. Но каждое ее использование, когда в дальнейшем «мы вновь сольемся», определит, сколь много будет в нас от него, и сколь от меня.
Я должен убить ублюдков сам. Тем, что я приобрел здесь.
Тень!
Тень, твою мать! — безмолвно крикнул я и мой крик, взрезав слои пространства, унесся едва ли не к Нижним Мирам.
— Да, Хозяин!
Она явилась в мгновение ока. Как будто на мне не было треклятого Ошейника.
— Мне нужна Тьма!
Ублюдок Гамазка уже начал замах. Но масляный фонарь вдруг погас, а я, неимоверно вывернувшись, буквально обтек взрезавший воздух меч и врезался локтем в рожу его хозяина. Раздался отборный мат. Тьма в пещере не была абсолютной. Сквозь проем входа пробивался рассеянный лунный свет. Но если при нем я видел, как днем, то моим врагам требовалось с полминуты, чтобы их глаза привыкли.
Разумеется, у них не было этой полуминуты.
Плавным движением я вывернул из ослабевшей руки меч, подбросил с переворотом в воздух, перехватил и хлестким ударом рассек бывшему хозяину клинка шейные мышцы. Это был не смертельный удар, но заверещавший, как рожающая свиноматка, ублюдок выбыл из числа моих противников.
Теперь остальные. В посеребренной луной тьме блеснула сталь. Один извлек меч, другие кинжалы. Они сделали несколько выпадов, но в битве слепых против зрячего у них не было никаких шансов.
Дзыньк!
Я отбил меч в сторону и коротким тычком, пронзил сердце.
Еще пара взмахов и другой бандит Гамазка рухнул с рассеченным лицом.
Третий попытался оказать хоть какое-то сопротивление. Его глаза уже привыкли к тьме. Но с кинжалом против меча в тесной пещерке у него не было шансов. Вскоре я остался один среди трупов и катающихся по полу раненных.
— Тебе коне-е-ец! Убьюу-у-у завтра же-е-е!
— Пощади-и-и-и!
Невнятный вой разительно отличался, в зависимости от количества оставшихся в запасе Смертей.
Но я не колебался и вскоре остался один среди трупов.
Утро в Копях встретило удушающей жарой. Впрочем, как и всегда. Мое появление в бараке ночью прошло незамеченным. Когда я сел на топчане, то наткнулся на любопытные взгляды товарищей. Они сидели напротив на полу и до моего пробуждения резались в кости.