Ошейник Омерта
Шрифт:
Зевнув, посмотрел за окно. Судя по всему, утро было совсем не ранним.
— Че не разбудили? — спросил я, поднимаясь и натягивая штаны. — Или мы сегодня не идем добывать Тварей?
— Рабочему человеку после тяжелой ночной смены положен отдых, — хмыкнул Бугор и бросил кости. — Думаю, добыча Тварей — это последнее, что нас сегодня будет волновать.
Он мотнул головой в сторону окна.
Я поднялся, натянул рубаху, выглянул наружу… и сразу понял, о чем говорил мой товарищ.
Возле штаб-квартиры Гамазка стояла плотная мрачная толпа
— Каковы ставки?
— Не поверишь, два к одному на нас, ха-ха-ха! — хохотнул Жвач. — Я уже поставил всю свою долю у Дохлого Клецкера, так что, братва, надо не подкачать!
Я кисло скривился, не разделяя его энтузиазма. Выжил ночью лишь чудом. К сожалению, эта смерть у Гамазка явно была не последней, в отличие от пары его бойцов. Я надеялся, что подобная расправа предостережет его от дальнейшей эскалации, но судя по сборам банды, оскорбление было слишком сильным. А может, дело даже не в оскорблении. Ты наверху, пока делом доказываешь, что достоин быть вожаком.
Впрочем…
— Не думаю, что схватка состоится, — сказал я.
— Это еще почему?
— Увидите.
И действительно. Мы успели, под десятки настороженных взглядов, лишь прогуляться до трактира и выпить по полкружки пива, когда к нам вразвалочку подошел Гурцла в сопровождении целой полудюжины вооруженных до зубов охранников.
— Ну ты и учудил… — покачал он головой вместо приветствия. — Пойдем. Хайал приказал доставить тебя к нему. И вас, братаны, тоже.
Дело принимало дурной оборот. Похоже, ответка получилась излишне сильной. К этому времени все Копи уже были в курсе наших с Гамазком разборок. Сплетни здесь распространялись со скоростью огня по сухостою.
А вот народ был явно разочарован. Увидев, что за нами пришли надсмотрщики, они, чертыхаясь и бормоча ругательства, начали разбредаться оп своим делам.
Дома управляющего Копями и его ближайших подручных стояли на самом краю болотистой низины. Наверх шла отделанная камнем дорожка с полированными поручнями. Она упиралась в стальные ворота с двумя часовыми-резами в тяжелой броне. Стоять в такой на солнцепеке, должно быть, было настоящим мучением.
Когда мы приблизились, один из них постучал в ворота кулаком.
— Как думаешь, что нам за это будет? — спросил я Гурцлу, пока мы ожидали открытия ворот.
— Ничего хорошего, земеля… Акционеры очень не любят, когда кто-то режет глотки их имуществу. Нет человека, нет налога.
— Да тут каждый день на тот свет отправляется с полдюжины доходяг, — сплюнул Жвач.
— На то воля Бога, а вот глотки резать не положено.
Надо же, не замечал до этого момента в Гурцле набожности.
На самом деле он, похоже, был сильно раздосадован произошедшим. И дело было не только в налоге, который мы за него проплачивали.
Наконец, ворота распахнулись и появившийся из них низкорослый бородач
Запах наваристого борща. Это было первое, что уловил мой мозг, когда мы вошли внутрь двора принадлежащего Хайалу подворья. В центре аккуратно подстриженного зеленого газона стоял огромный котел, рядом с которым суетился пузатый карлик незнакомой расы.
Дом Управляющего Копями выглядел отлично даже для Земли. А уж для этой Богом забытой дыры он был настоящим дворцом! А еще здесь было прохладно. Весь двор накрывал еле заметный купол магии.
Вот и сам хозяин.
Невысокий с заметным брюшком. Морда упитанная, лощеная. На голове большие залысины. Но взгляд серых глаз проницательный и опасный.
— Так-так-так… Это и есть наши возмутители спокойствия? — с улыбочкой доброго дяди спросил он, подходя к нам и складывая ручонки на пузике. За его плечом возвышался огромный рез. Шириной плеч он превосходил даже Бугра. — И что же мне с такими шалунами делать?
Я промолчал. Молчание оно, вообще, знаете ли, золото.
Хайал прошелся мимо нас туда — сюда. Всесильный повелитель Копей, от чьего движения мизинца зависела каждая живая душа здесь, сейчас походил больше на учителя истории.
— Я выслушал доклад Хишимра. В последнее время вы принесли немало дохода акционерам. И только лишь поэтому вы сейчас говорите со мной, а не с Жалом, — сказал он, остановившись напротив меня. — Но и оставить так простоя это дело… не могу. Есть ли у вас, что сказать в свое оправдание за убийство трех принадлежащих Акционерам рабов?
— Убийство? Разве они не переродились в Зверей? — спросил я.
— Конечно же, они переродились в Зверей. Но Звери нам здесь ни к чему, — фыркнул Хайал.
Другими словами, бедолаг прикончили еще по два раза. С одной стороны — это было логично (только толп одичалых поблизости от Копей и не хватало), с другой… жестоко. Жизнь Зверей далека от нормальной. Но это жизнь.
— Боле вам нечего сказать?
Он вновь оглядел нас своими серыми глазами.
Сказать можно было бы многое. Да только в чем смысл? Решение по нам уже давно было принято.
— Что ж… Вы не оставили мне иного выбора. В наказание за потерю Акционерами трех рабов ваша норма вырастает в пять раз. И отныне вы будете добывать ее сами. А теперь уведите их…
И это все?
По-моему даже у Гурцлы отвисла челюсть. Наказание оказалось неожиданно мягким. Но с чем это связано? Если бы Хайал хотел реальной компенсации за убитых ублюдков, то не отбирал бы у нас работников. С двадцатью бедолагами под началом, мы бы окупили ему их в десять раз!
Что-то тут не сходилось.
Глава 37
— Лови, гада! Давай!
Жвач, закусив губу, какое-то время примерялся, а потом резким броском выцепил из прудика кусача. Мы с Бугром, толкаясь, тут же вцепились в показавшуюся над поверхностью Накипи скользкую тварь.