Ошибка архитектора
Шрифт:
— Разденьте её, — под все эти оправдания главы приказал герцог лекарю. — Мы подождём.
— Ваша светлость, — опешил глава, когда понял, что они хотят сделать. — За-зачем?
— А вы уверены, что больше нет ничего на ней, нет никаких других следов? Или синяков. Может ей помогли сделать это, а вам и дела нет? И не надо мне говорить, что лекарь вам шрам не показывал до того, как я тут оказался, уважаемый, — грубее, чем хотел, ответил Верон.
Глава городского совета сжался, герцог глянул наискосок в сторону лекаря, который
Верону предложили стул, Рэндан стоял возле стены и смотрел в пол, глава наблюдал за действиями лекаря, будто пытаясь что-то скрыть или увидеть может что-то раньше остальных мужчин в комнате, но может, почему-то пришло в голову герцогу, просто был не в себе и ему такое нравилось…
На девушке нашли ещё несколько шрамов — два на груди, словно крест, один на внутренней стороне бедра. Все они были сделаны явно одни видом лезвия, заживление было одинаковым из чего следовал вывод, что нанесены они были в одно время. О давности примерно в пару-тройку месяцев назад выдал предположение Рэндан, а лекарь согласился с конюхом.
Назад в поместье двое мужчин ехали уже в сумерках, молча, каждый был погружён в свои мысли.
Верон считал, что кто-то быть может в злости или ревности изранил девушку таким образом, или может кто-то надругался над ней, изрезал в попытке скрыть преступление, а она, получив известие от отца о договоре на брак, поняла, что будет опозорена она и семья, вот и нашла вот такой ужасный выход.
Голову старшего Шелрана всё никак не оставляли мысли о шраме Эйвы. Уж очень похож, да ещё и на одном и том же месте. Герцог глянул в сторону Рэндана и конечно, судя по тому, какими по подозрению Верона были отношения между конюхом и Эйвой, мужчина наверняка видел тело Эйвы и…
А что и?
Если у горничной были такие же шрамы, то значит быть беде, потому что Рэндан был из тех, кто умеет быть беспощадно жестоким.
А если был только один?
Может она и вправду была когда-то в ситуации, что пришлось торговать собой? Верона уколола эта мысль — нет, его мнение об Эйве не изменилось бы, но почему-то стало так мерзко, тяжело и невыносимо печально.
Однако вне его желания мысли множились, наслаивались одна на другую, раздражали.
Отдав коня Рэндану, Верон зашёл в дом.
— Добро пожаловать назад, ваша светлость, — поприветствовал его Бэлт.
— Да… да… — кивнул ему старший Шелран.
— Ужин?
— Нет, я не буду, — скривился Верон, потому что от мыслей про еду скрутило тошнотой.
— В гостиной вас ждёт её светлость и её милость, ваша сестра, — заметил слуга.
— Спасибо, Бэлт.
— Что в городе? — спросила сходу Ланира, как только Верон появился в дверях комнаты.
— Я не буду это сейчас обсуждать, — ответил он, глянул на сестру, потом отвёл взгляд, пока та не заметила. — Да и потом
— Мы ждали тебя к ужину, — отозвалась обеспокоенная Ния. — Но не дождались. Прости.
— Ничего, милая, — улыбнулся он ей, радуясь, что по его обезображенному лицу весьма тяжело понять, насколько эта улыбка неискренняя и натянутая. — Тем более, что я не голоден.
— Ты поел в городе? — заботливо спросила сестра.
— Именно так, Ния, — соврал он, потом мягко добавил: — Я дома, всё хорошо, можешь идти отдыхать, милая.
Старшая сестра неуверенно улыбнулась, потом глянула на Ланиру и кивнула.
— Хорошо.
И она вышла, а Верон столкнулся взглядом с Ланирой, которая теперь-то, когда Ниилла ушла, определённо ждала объяснений.
— Все могут идти, — чётко произнёс он, глядя на неё, а на деле обращаясь так же к Юллин и Эйве, что были с хозяйками, пока они отдыхали после ужина. — Кроме Эйвы.
И Верон перевёл взгляд с озадаченной и нахмуренной супруги на горничную.
— Эйва останься, — попросил он, уже глядя ей прямо в глаза.
Она смущённо склонила голову. Верон дождался пока Ланира и Юллин покинут библиотеку.
— Сделаешь выпить? — спросил он, садясь за свой стол.
Горничная нахмурилась.
— Давай, Эйва, делай, — кивнул герцог в сторону стоящей выпивки, — и не говори, что не умеешь.
Она подошла к столику.
— И себе, — добавил Верон, видя, что она подготавливает один стакан, после чего был удостоен полного недоверия взгляда. — Не смотри так на меня. Сделай себе выпить, Эйва.
Горничная снова покорно склонила голову и взяла второй стакан. Сделав выпить, она подошла к нему.
— Только не говори, что пить с герцогами не удобно, — заметил он, забирая у неё свой стакан. — Садись.
Но горничная застыла в замешательстве. И оно понятно — герцог внезапно решил выпить со служанкой. Да и манера с которой он говорил — но по-другому как-то не получалось.
— Садись, Эйва, — приказал Верон, — сядь на стул!
Она сглотнула, потом всё же присела на самый край стула.
— Почему мне кажется, Эйва, что ты единственная здесь, с кем можно нормально поговорить? — спросил он, отхлебнув обжигающую жидкость, которая мгновенно ударила в голову, видимо напряжение этого, да и последних, дней было уже не сдержать. — Просто. Без того, чтобы услышать осуждение или увидеть косой взгляд?
— Не знаю, ваша светлость, — отозвалась она. — Я не думала об этом.
— Расскажи мне историю, Эйва, — попросил Верон и ему не хотелось тревожить её, не хотелось, но было нужно.
— Историю, господин? — переспросила женщина и слегка нахмурила брови.
— Да, историю про шрам на шее.
— Это очень давняя история, — горничная напряглась, но было видно, что очень старается быть спокойной, — она уже никому не интересна.
— Мне интересна, — заметил герцог. — Я же спрашиваю.