Ошибка господина Роджерса
Шрифт:
Оттуда мы возвращались поздно вечером довольно веселые. Никаких вопросов, касающихся моей личной жизни, Роджерс сейчас не задавал. И меня это успокоило.
– Когда вы уезжаете, Алексей Иванович?
– спросил он,
– Через восемь дней.
– Как быстро летит время, а я еще так мало успел вам показать.
– Что вы, Роджерс. У меня от впечатлений трещит голова, точно дышал угарным газом. Пощадите.
– Мне хотелось бы свозить вас в Германию. Невредно вам посмотреть, как живет сейчас наш когда-то
– Чего на него смотреть?
– равнодушно сказал я и невольно задал вопрос: - А вы воевали?
– Приходилось, несмотря на то что я по профессии филолог, долгое время преподавал русскую литературу в университете. Временно пришлось все бросить. Но и я оставил свой автограф на рейхстаге.
И у меня сорвалась бестактность:
– После нас, конечно?.. (Нехорошо получилось, но Роджерс не обиделся.)
– Какое это имеет значение? Воевали-то мы вместе. Победили тоже.
– Как сказать... Победа-то досталась разной ценой... Мне вот не удалось повоевать.
– Каждому свое. Но годы войны, конечно, помните?..
– спросил Роджерс.
– Еще бы!..
– Тяжелое было время, страшно подумать, что это все может вновь повториться. Впрочем, кто старое помянет - тому глаз вон. Так, кажется?
– А кто забудет - тому два долой!
– Ого!
– Роджерс громко рассмеялся.
– . Вы мне все больше нравитесь, Алексей Иванович. Пользуйтесь случаем, пока вы наш гость. Требуйте... Распоряжайтесь.
– Ловлю вас на слове. Роджерс, у брата моего неприятности по работе. Вы знаете?
– спросил я.
– Да. Ему трудно будет вывернуться. Фирма накануне банкротства. А это вам не фунт изюма.
– И нельзя ему чем-нибудь помочь?
– Я был настроен серьезно и шуток Роджерса не принимал.
– Можно. Если, конечно, вы этого захотите, Алексей Иванович.
– А я-то что? С меня взять нечего.
– Я был ужасно удивлен таким поворотом дела.
Роджерс, резко затормозив, остановил машину.
– Алексей Иванович:, пора нам поговорить по душам, положа руку на сердце...
– начал Роджерс. На этот раз он не улыбался.
Я невольно огляделся. Мы остановились на шоссе рядом с лесом. Вокруг - ни души.
От его слишком серьезного тона мне стало не по себе, Я чувствовал: что-то произойдет в конце концов.
– Прошу оказать мне одну небольшую услугу. За это я готов уладить дела вашего брата и, больше того, быть вашим настоящим другом...
– Мы и так друзья, кажется...
– попытался улыбнуться я. Теперь мне хотелось перевести разговор на шутку. Но Роджерс не поддержал этого тона.
Тогда я спросил:
– Что вы хотите от меня?
– Я хочу, чтобы вы помогли нам... Разумеется, за хорошую плату...
Такого откровенного цинизма я не ожидал. Роджерс смотрел на меня, прищурившись, будто увидел впервые.
– Так... Понимаю... Нет, вы ошиблись, Роджерс...
–
Вот когда я вспомнил Марину, ее сомнения, рассказ чекиста на лекции. Моя душа наливалась гневом и злобой. На себя. На Зорю. На Роджерса.
– Скажу откровенно, в вашем положении остается только согласиться - иначе могут быть неприятности и вам, и вашим близким. Нет, нет, я не угрожаю, боже упаси, только советую, Алексей Иванович. Советую, как другу. Знать об этом никто не будет.
Чувствуя свое превосходство, он сидел, самодовольный и уверенный в себе, положив ладони на руль, слегка откинувшись, как в кресле.
– Значит, вы хотите меня подкупить?
– беря себя в руки, заявил я.
– Нет, Роджерс, не на того напали, не выйдет... Это подло - играть на родственных чувствах...
Я говорил ужасно взволнованно и поэтому бессвязно.
– Ну, зачем так откровенно и категорично - «подкупить»? Просто обычная деловая, можно сказать, торговая сделка. Вы - продавец, я - покупатель. И вообще, мы компаньоны...
– перебил меня Роджерс.
– Не надо мне такого компаньона... Нет, вы ошиблись адресом, Роджерс...
– Бросьте, Алексей Иванович. Адрес у нас точный, и вы сейчас в этом убедитесь. Посылки вы получали?
– в упор спросил он.
– Получал. Ну и что?
– О'кэй! Кто их вам присылал?
– Зоря, кто же ещё.
– Так вот, посылки мои, а не Зорины. И все, что вы здесь купили, тоже куплено на мои деньги.
– Как?! Значит...
Мне захотелось немедленно выскочить из этой шикарной машины и бежать. Через лес, через всю страну... Бежать, бежать. Немедленно.
Я даже попытался открыть дверцу машины.
– Ну что вы нервничаете?
– резко сказал Роджерс, - Будьте в конце концов мужчиной...
Сейчас он не был похож на того вежливого, предупредительного господина, каким я его знал до сих пор.
– За все надо расплачиваться...
– продолжал он.
– Долг платежом красен...
– Это не-прав-да!!!
Я, кажется, крикнул. Но кто тут мог меня услышать?..
– Тихо, тихо, Алексей Иванович. Кстати, я далеко не все сказал. Может быть, содержимое этого пакета поможет вам в России сделать карьеру...
– И Роджерс, усмехаясь, протянул мне пакет.
Непослушными руками я вынул какие-то фотографии. На одной из них я был с той самой женщиной из ресторана «Мулен Руж». Я замер, не зная, что сказать.
Роджерс торжествовал.
– Или это тоже неправда?! Ну что, Алексей Иванович, пойдем дальше или хватит? Запасы моей кладовой еще далеко не исчерпаны. Но думаю, что ни к чему хорошему это не приведет. Наоборот, только осложнит наши отношения. Зачем нам выносить сор из избы? Поверьте, я не хочу вам зла. И если вы сохраните благоразумие, все будет в порядке. Я не бросаю слов на ветер.