Ошибка Конан Дойла

Чёркин Владимир

Кулёк конфет

Две женщины сидели за столом и пили чай.

– Мама, давай фотографию на стену повесим. Вот все мои одноклассники здесь…

– Дочка, нельзя на стену вешать фотографии, Аллах накажет.

– Ой, мама, двадцать первый век на дворе! Я хочу врачом стать, учиться в институт пойду. Папа разрешит…

– Пусть только не разрешит! Я ему…

– Ой, мама, знаю я тебя… А ты до замужества встречалась с папой?

– Что ты, дочка, тогда и в мыслях никто из девочек такое не держал! Когда меня отдавали

замуж, страх у меня такой был – душа из тела вылетала! Три дня не спала, думала: какой он? Аллаха молила, чтоб он был здоровый, не кривой… А когда разрешили на жениха посмотреть, благодарила Аллаха, что он высокий и красивый. – И мать тяжело вздохнула.

– Что ты, мама, вздыхаешь? Ведь высокий и красивый…

– Злой он человек, дочка.

– Мама, да он мне душу свою отдаёт!

– Тебе – да… Но ладно, забудем об этом разговоре. Я за тебя, Асия моя, тоже душу отдам! И чтобы он там ни думал, я сделаю всё для тебя. Мы живём среди русских женщин, а они даже в космос летают. Если что, я ему…

– Мама, ну какая ты у меня умная, – улыбнулась дочка, – и смелая!

В это же самое время в другом месте за столом сидело четверо, ели руками плов, пили густой чай… Высокий симпатичный курд Альбек говорил:

– Аллах спас меня и мою семью. Горбатый не защитил нас, наш народ, когда нас выгнали из Средней Азии. Да, Аллах свидетель, мусульманин пошёл на мусульманина…

Забудем это, мои друзья. Мы здесь среди русских и казахов, нам ничто не угрожает. Забудем политику и перейдём к делу. Так ты, Кайсым, как я понял, обещаешь хорошие деньги за мою дочь? Ну да, она красавица, спортсменка…

– А ещё комсомолка и будущий доктор медицинских наук, – продолжил Кайсым.

– А что плохого в том, что она мечтает быть врачом? – спросил отец.

Двое рассмеялись, а третий – Кайсым – симпатичный, средних лет мужчина усмехнулся:

– Мне нужна жена…

– Тебе нужна вторая жена, – уточнил отец.

– Ну и что? Аллах разрешает иметь до четырёх, если можешь их прокормить.

– Не забудь, мы живём на территории России, а здесь свои законы… Но мы не будем нарушать наши традиции, обычаи и законы шариата. Задёшево дочь не отдам.

– Четыре тысячи и ни рубля больше! – отрезал Кайсым.

– Хорошо, но сейчас и полностью! – подумав, согласился отец.

Кайсым достал из внутреннего кармана деньги:

– Считать будешь?

– Мусульманин не обманет мусульманина, – ответил отец и сунул деньги в карман. – Теперь надо, по традиции, так сказать, сыграть нашу свадьбу-договор, спросить, согласны ли жених и невеста.

– Хорошо, пройдёмте в другую комнату.

Все четверо мужчин прошли и сели за столик на ковёр.

– Тебе нравится невеста? – спросил один из мужчин будущего жениха.

– Да.

– Ты хочешь на ней жениться?

– Да.

– А ты, невеста? – обратился он к другому мужчине, исполняющему роль невесты. – Хочешь выйти за него замуж?

– Да, – ответил тот.

– Восхвалим Аллаха милосердного

и великого! – заулыбались все.

Они встали и пошли во двор. Садясь на коня – маленькую монгольскую лошадь, отец дочери, которую он только что продал, сказал:

– Поезжайте к моему двоюродному брату, он придёт к нам домой и вызовет дочь во двор… Да будет счастлива семья!

– Аллах акбар! – хором сказали провожающие.

Отец легонько ударил пятками в бока лошади, и она, махнув хвостом, затрусила по чуть прибитой дождём дороге в степь.

…Мать сидела с дочерью за столом и катала в ладонях сыр. Эти сухие сырные катушки-градинки муж потом брал с собой в степь, они долго хранились. Мясо они научились сохранять в роднике, оно оставалось свежим до трёх дней. Муж пас совхозное стадо.

Асия учила русский язык, потом стала делать задания по математике… Вошёл двоюродный брат мужа и сказал:

– Асия, там твои подружки к тебе пришли и ждут во дворе.

Мать почтительно встала и пригласила его к столу, а дочка козочкой выскочила во двор…

– Садись, я сейчас чай подам, – предложила мать. – Сливки?

– По-русски живёте, – осмотревшись вокруг, покачал головой мужчина. – Стол, стулья…

– У нас в другой комнате по-мусульмански…

– Мама! – вдруг раздался во дворе испуганный крик дочери.

Женщина кинулась к двери, но гость опередил её и встал у двери.

– Не спеши, апа! – почтительно сказал он.

– А, чёрт, она кусается! – донёсся мужской крик со двора.

– Мама! – снова закричала дочь.

Мать оттолкнула мужчину от двери и выскочила во двор. И увидела, как двое мужчин запихивают её дочь в машину.

– Стойте, негодяи! – заорала мать.

Машина плохо заводилась… Матери попался на глаза валявшийся на земле камень. Она швырнула его в заднее стекло машины, и оно осыпалось, оставив на резинке осколки стекла, окно стало похоже на раззявившую пасть с изъеденными зубами. Машина дымнула и рванулась с места с пробуксовкой… Вышел из дома двоюродный брат мужа и с ухмылкой посмотрел, как мать бежит вслед за машиной с вытянутыми руками с криком:

– А-сия-я-я!

Мать задохнулась и упала…

Участковый сидел за столом – сытый и довольный жизнью с той поры, как в район нахлынули курды. Жизнь его стала не мёд, а баранина: приезжий народ часто приглашал его в гости. Еда у них была вкусная, а за зашторенными занавесками окон – Аллах не увидит! – были и рюмки, не одна и не две. Располнел участковый, солидность и важность приобрёл. Жена его, наполовину казашка, наполовину русская, была женщина покорная и худосочная. Когда он приходил домой и брякался на софу, она расшнуровывала его ботинки, снимала их… «Ну что у меня за жена такая? – думал он в это время. – Не мог найти лучше!» С тем и засыпал… А утром шёл к себе в участок, плюхался в кресло, звонил в управление, докладывал, что на его участке всё спокойно и происшествий не случилось.