Ошибка кота Люцифакса
Шрифт:
— Я могу играть, держа руки сзади, — предложил Филипп.
Сказано — сделано. Быстрым движением он овладел мячом.
— Нет, не так. Давайте попробуем, я буду бежать задом наперед.
Филипп повернулся и стал вести мяч к воротам, двигаясь спиной вперед.
— А что, если я буду использовать только колени и голову? Это будет справедливо?
Филипп подбросил мяч к коленкам и спиной вперед, жонглируя мячом, с руками за спиной стал продвигаться к воротам на глазах изумленных зрителей.
Краем
Сердце у него забилось, кровь закипела. Кто бы это мог быть?
«Сатина», — подумал он и ударом головой послал мяч в сетку ворот.
В этот момент по школьному двору пронесся порыв холодного ветра. Филипп еще раз посмотрел под крышу. Там никого не было. Фигура, если она и была там раньше, исчезла.
— Трусы! — крикнул кто-то, другие закричали, что надо набирать новые команды. Многие захотели быть в одной команде с Филиппом.
— Растяпы! — засмеялся Филипп и поднял мяч. На этот раз Якоб не стал отнимать его, а встал подальше от Филиппа.
Вызвались два новых капитана, остальные одноклассники замерли у стены.
— Я беру к себе Филиппа! — прозвучало на весь школьный двор, и Филипп заулыбался. Улыбка начиналась где-то в районе живота. Никаких сомнений, это был самый лучший день изо всех, которые у него были в жизни.
В этот момент в середине воздуха появилась трещина, словно стал раздвигаться занавес. В школьном дворе все как один остановились и превратились в статуи. Большинство смотрело на Филиппа, но их восторженные взгляды напоминали погасшие лампы.
Трещина стала шире, в ней появилось бледное лицо Люцифера.
— Что ты на это скажешь, Филипп? — спросил он с улыбкой. — Какие у тебя чувства?
26
«… и избави меня от лукавого…»
Немного разочарованный, Филипп выпустил футбольный мяч и прошел следом за Люцифером через щель в занавесе. Мяч остался сзади висящим в воздухе, как будто его поддерживала невидимая нить.
Он сел на электрический стул. Во всем теле была огромная усталость от бега, но тем не менее он никогда не чувствовал себя так хорошо.
Люцифер сел прямо напротив, его черные глаза сияли с такой силой, что было почти больно смотреть в них.
— Скажи мне, Филипп, — сказал Властитель и подпер голову руками. — Разве это не прекрасно? Не прекрасно поставить их всех на место? Не прекрасно чувствовать, что тебя любят? Слышать, как твое имя называют самым первым? Они обожают тебя, Филипп. Ты их герой!
Очень хотелось рассмеяться громким смехом и крикнуть в ответ, что, да, это было великолепно! Это было чертовски прекрасно! Но Филипп
— Ты их слышал, Филипп? — продолжал Люцифер, и в точности так же, как раньше, когда Филипп еще не прошел через занавес, ему показалось, будто черные глаза Люцифера выросли. — «Филипп, Филипп, Филипп!» Ведь так они кричали?
Да, именно так. Они выкрикивали его имя. «Давай, давай!» — кричали они. Или говорили, что теперь их черед играть с ним в одной команде.
— Они все хотели быть с тобой в одной команде, Филипп, — все звучал медовый голос Люцифера, хотя было совсем незаметно, чтобы он шевелил губами. — Все хотели дружить с тобой. Подумать только, так много новых друзей! Разве это не прекрасно?
Филипп молча кивнул, ну да, прекрасно…
— Все это можно осуществить, Филипп. Здесь и сейчас. — Шепот Люцифера проникал в уши Филиппа. Он почти чувствовал, как щекочет их змеиный язык. — Тебе достаточно только сказать «да».
«Достаточно только сказать «да». — Слова, казалось, эхом отдались в его голове. — Сказать «да»… Сказать «да»…»
— Я слышу твои мысли, Филипп, — прошептал Люцифер. — Но ты должен высказать их вслух. Скажи это громко, и я сделаю так, что это осуществится. Я могу дать тебе друзей, которых тебе не хватает. Что скажешь, Филипп?
Ощущение гордости, радость в сердце, тепло от восторженных взглядов, прикосновение дружеских рук, которые хлопали его по плечу — вдруг все это начало испаряться. Он увидел, как все течет между пальцев, словно песок. Вскоре это станет воспоминанием, частью сна. Но достаточно сказать одно-единственное слово, и все вернется.
— Что скажешь, Филипп?
Эхом отдалось в голове, превратилось в голоса, которые хором кричали: «Филипп! Филипп! Филипп!»
— Ну, так что же ты скажешь?
Филипп открыл рот. Открыл рот, чтобы сказать:
«Да, да, пусть это осуществится! Пусть все вернется! Пусть все, что было, вернется!»
Черные глаза Люцифера смотрели на него в ожидании.
— Так что?
И вдруг где-то, кроме голосов, которые подбадривали его, Филипп услышал другой голос. Его собственный. Он почти не мог узнать его, что же он тогда говорил?
«Ну играйте же, маменькины сыночки! Можно подумать, я играю с командой грудничков!»
… А это было так непохоже на него.
— Скажи, Филипп, — прошептал Люцифер. — Скажи громко. Я должен услышать твой ответ.
— Нет, — сказал Филипп и после короткой паузы добавил: — Спасибо.
У Люцифера был такой вид, как будто он получил пощечину. Выражение его лица переменилось, в черных глазах появилось больше красных прожилок, взгляд стал больным, как никогда раньше.