Ошибка маленькой вселенной
Шрифт:
«Уверен?»
Джессика секунду казалась растерянной, а потом к ней вернулось привычное самообладание и фирменная улыбка, как будто приклеенная к ее красивому лицу.
— Вот как? — Сказала она, — значит, они искали тебя?
— Ага, — кивнул Дима, — предлагали бессмертие тому, кто меня поймает.
— А твои спутники, значит, бессмертием не соблазнились?
— Видимо, нет…
— Я все-же отвечу на твой вопрос, — сказала Джессика после небольшой паузы, — вероятно, те, кто захватил мир ребят, знают о тебе какие-то фундаментальные факты, которые позволяют предположить,
— Значит, они скоро будут здесь?
— Скорее нет, чем да. Ты стал ходоком. Это значит, что ты хотел сбежать из своего мира, своей реальности. Значит, она тебе не очень нравится. Возвращаться сюда ты можешь только сознательно контролируя свои желания. Если у них есть модель твоей личности — они могут вычислить места, где тебе хочется быть, но никак не могут угадать твой родной мир.
— Кто они?
— Я не знаю, — Джессика пожала плечами, — есть некоторые предположения, но они могут только запутать. Надо сначала получить больше фактов.
— Хорошо, — кивнул Дима, — но вы обещали рассказать, почему я не могу домой вернуться прямо сейчас.
— О том, что на тебя охотится правительство, ты уже знаешь. Воссоединения с отцом не вышло бы. А секретные лаборатории — это настолько малоприятное место, что… — Джессика запнулась на секунду, будто прислушиваясь к чему-то, затем продолжила, — что лучше с ними не связываться. Есть еще кое-что, что я хотела бы тебе рассказать, но мы сделаем это позже. Сейчас нужно подготовиться к посадке. Судя по всему, она будет достаточно жесткой. Дима, Барс должен забраться в рюкзак, а ты накинь лямки так, чтобы положить его между коленей. Теперь наклонись, и закрой голову руками. Остальных тоже касается — проверяем ремни, наклоняемся, и закрываем голову руками.
Барс тихонько заурчал в рюкзаке. Дима машинально погладил кота по голове и почесал за ухом.
«Я забыл тебя покормить!» — совершенно не к месту вспомнил он.
«Ничего, — ответил Барс, — я бы попросил, если бы был голоден».
«Боишься?»
«Да».
«Давай бояться вместе!»
Вместо словесного ответа Дима ощутил странную упругую волну эмоций: это походило на грустную улыбку, если бы Барс вдруг стал человеком, и научился улыбаться.
Дима ожидал, что жесткая посадка — это когда сильно тряхнет во время касания земли, и еще потрясет немного пока самолет будет катиться по старым, выщербленным временем бетонным плитам.
Реальность оказалась страшнее и стремительнее: только что он украдкой подглядывал из-под собственного локтя в иллюминатор на противоположной стороне салона, наблюдая успокоительно-плавное покачивание звездного неба. А в следующую секунду сильнейший удар выбил воздух из легких. Он вцепился в собственные колени, стараясь создать что-то вроде кокона безопасности для кота. Затем был скрежет, вой, еще пара ударов, не таких сильных, как первый, но тоже более, чем ощутимых. В салон ворвался ветер, сильно пахнуло керосином.
— Бегом, на выход! — Кричала Джессика.
Она мгновенно оказалась возле Димы, одной рукой схватила за плечо, другой расстегнула ремень безопасности и легко выдернула его из кресла,
Он прыгнул. И оказался по щиколотку в керосине, который с журчанием вытекал из трещины в баке. Со стороны двигателей летел тревожный запах перегретого металла и дыма.
Придерживая рюкзак, он что было сил рванулся вперед, не разбирая дороги, и бежал так до тех пор, пока легкие не начали отказывать. Тогда он рухнул в траву у края полосы, и сгруппировался, обхватив рюкзак.
«Осторожно, задушишь!» — Возмутился Барс.
«Извини», — Дима чуть ослабил хватку, но позу не изменил. Джессика, солдат и ребята через мгновение оказались рядом, и тоже легли в траву, закрыв голову руками.
Несколько секунд ничего не происходило, и Дима даже рискнул поднять голову. Как раз в этот момент бабахнуло так, что, кажется, он на секунду потерял сознание, а пришел в себя от возмущенного писка кота. Барс пищал самым натуральным образом, по-кошачьи и громко.
— Извини! — повторил он, пытаясь подняться на четвереньки.
— Да ничего, — неожиданно ответил Санек; его голос звучал словно со дна бочки сквозь звон в ушах.
Дима оглянулся. Солдат сидел на корточках, с недовольным видом потирая глаз.
— Отличный удар! — Добавил он, пытаясь улыбнуться, — у тебя задатки настоящего бойца.
— Супер, но в следующий раз смотри, куда ложишься, хорошо? — Холодно ответил Дима.
— Гляди, — солдат поднялся, и продемонстрировал зачем-то свою куртку, — ткань воздухонепроницаемая снаружи. Идеально, чтобы гасить огонь. Я разместился так, чтобы как можно быстрее среагировать, если бы кого-нибудь задело.
— А если бы задело всех сразу? — Упрямо ершился Дима, поднимаясь. Ноги ощутимо подрагивали, но он старался не подавать виду, неосознанно копируя твердую стойку Санька.
— Тогда бы я сначала помог тому, кого задело бы сильнее всего, — спокойно ответил Санек, надевая куртку.
— А если бы всех задело одинаково? — Не сдавался Дима.
— Это очень уж маловероятно. Слишком много факторов, которые дают неопределенность.
— У нас не больше десяти минут, чтобы добежать до точки рандеву, — Джессика прервала их пикировку, поднимаясь и отряхиваясь, — бегом вперед.
— Что за план-то хоть, а? — Спросил Санек, — легче будет, если я пойму, что мы делаем.
— Времени нет совсем. На месте все расскажу, — ответила она, помогая подняться Коле, — следи за детьми, помогай, если что.
— Добро, — кивнул солдат.
— Послушайте, а где пилоты и охранники? Что с ними? — Спросил Дима, приготовившись к бегу.
— Эвакуировались, — ответила Джессика, — не волнуйся. Дальше они сами.
В этот раз бег не был таким стремительным; Дима смог поймать ритм дыхания, даже несмотря на ужасно неудобно висящий спереди рюкзак. Приходилось внимательно смотреть под ноги — то и дело в шестиугольных бетонных плитах попадались глубокие прорехи, из которых торчали куски ржавой арматуры. Без яркого лунного света им пришлось бы плохо.