Ошибка Марии Стюарт
Шрифт:
Босуэлл презрительно фыркнул.
– Битва при Карберри-Хилл, где не было сделано ни единого выстрела, – сказал он. – И это ваша победа?
– У нас есть королева, сэр. Теперь все, что вы скажете или не скажете, – ваше личное дело.
– Спаси себя! – взмолилась Мария.
– Спаси себя! – ответил Босуэлл. – Если ты отправишься к ним, то ты пропала.
– Лжец! – отрезал Киркалди. – Не старайтесь убедить королеву вопреки ее здравому смыслу!
– Если позволите, я хотел бы побеседовать с моей женой наедине, – сказал Босуэлл. Он отвел Марию
Она посмотрела на него. Он выбился из сил за последнюю неделю: от побега из Бортвика, поспешных приготовлений в Данбаре, попытки собрать армию и долгого марша на Карберри-Хилл. Он жарился заживо в своих доспехах, пока тщетно ждал, когда кто-нибудь примет его вызов на поединок, весь день напряженно ждал битвы, которая так и не состоялась. У нее разрывалось сердце, когда она смотрела на него, прошедшего через все эти тяготы ради нее.
– Я не смогу жить в мире с собой, если тебе причинят вред, – наконец ответила она. – Они убьют тебя. Я не позволю, чтобы это случилось. Я должна принять их условия и сдаться им, потому что они не тронут меня. Они не могут причинить вред помазанному монарху.
– О, как ты слепа! – воскликнул он.
– Я люблю тебя, – сказала она. – Я не могу жить без тебя. Но мы должны расстаться на время, пока не минует опасность. Потом, когда я снова заручусь их поддержкой, я пошлю за тобой. Умоляю, побереги себя до тех пор. Я должна знать, что ты ждешь меня.
Он протянул руки и обнял ее.
– Если они хотят объявить меня вне закона или осудить за убийство Дарнли, воспользуйся этим, – он сунул лист бумаги в ее вспотевшую руку. – Это бонд, который они подписали в Крейгмиллере. Они все виноваты. Этот документ будет приговором для них, если дело дойдет до суда. Береги его как зеницу ока. Он доказывает их злодеяние.
Мария прильнула к нему, обняв его широкие плечи и уткнувшись лицом в его шею.
– Моя жизнь, моя любовь, мой лорд, я не могу, не могу… – она принялась исступленно целовать его.
Он медленно высвободился из ее объятия.
– Армии будут стоять, готовые к убийству, если мы не покончим с этим, – он поцеловал ее один раз, крепко и печально. – Прощай, жена. Помни, что ты должна быть верна мне, как обещала перед Господом.
– Как, ты сомневаешься во мне? – она была обижена и хотела вернуть его обратно, снова обнять его и целовать до тех пор, пока он не скажет что-нибудь другое. – Босуэлл…
Он уже отошел на несколько ярдов и насмешливо кивнул Киркалди.
– Разрешите оседлать мою лошадь, – сказал он.
Мария подбежала к Босуэллу и обняла его, застигнув его врасплох и едва не уронив на землю.
– Сердце мое, я никогда не забуду тебя, не перестану любить тебя и вечно буду тебя ждать!
Он посмотрел на нее так, словно хотел навеки запечатлеть в памяти ее образ.
– Ничто не может разлучить нас, – наконец сказал он. – Я люблю тебя, жена моего сердца.
Потом он отступил и быстро оседлал коня. Подняв руку в прощальном жесте, он дал шпоры своему скакуну и галопом поскакал прочь вместе с тремя слугами. Мария неподвижно смотрела им вслед, пока он не исчез из виду на
XXXIV
Мария еще мгновение смотрела на пустую дорогу, словно налагая на нее заклятие невидимости. Потом она повернулась к Киркалди, стоявшему в небрежной позе, со шлемом на сгибе руки.
– Милорд Грэндж, – сказала она. – Вверяю вам себя на тех условиях, которые вы обозначили от имени лордов.
Она протянула ему руку, он преклонил колени и поцеловал ее. Потом встал и помог ей оседлать лошадь, которую подвели к ним. Сам он уселся на черного жеребца и поехал вслед за ней вниз по склону, мимо блестящей и бесполезной полевой пушки. Она проезжала мимо растерянных и усталых лиц своих солдат, пытаясь ободрить их улыбкой и скупыми похвалами, когда она отпускала их и благодарила за службу.
Ее лошадь с плеском пересекла небольшой ручей, и внезапно она оказалась среди враждебных лиц другой армии. Люди сердито глядели на нее и даже начинали роптать недовольными и презрительными голосами.
Киркалди проводил ее к Мортону, который ожидал их, скрестив руки на груди. Когда Мария спешилась и проходила, она остро чувствовала на себе взгляды солдат, устремленные на ее короткое платье с чужого плеча, пропыленное и заляпанное грязью. Она высоко держала голову и смотрела на торжествующего Мортона. Рядом с ним стояли графы Атолл, Рутвен и Линдсей. Она мимолетно заметила, что молодой Рутвен тоже похож на колдуна, хотя в более привлекательном светло-рыжем варианте.
– Милорды, – сказала она. – Я пришла к вам не из-за страха за свою жизнь или сомнения в победе, если дело дойдет до худшего, но для того, чтобы избавить христиан от взаимного кровопролития. Я пришла сюда, доверившись вашему обещанию уважать меня и оказывать мне почести как вашей королеве и законному монарху.
Мортон выступил вперед неуклюжей шаркающей походкой и преклонил колено.
– Мадам, вы находитесь в том месте, где должны находиться. Мы готовы защищать вас и повиноваться вам так же преданно, как это делали наши предки по отношению к вашим предкам.
– Сжечь ее! Сжечь убийцу! – завопили некоторые из солдат, стоявших поблизости. – Убейте ее, она недостойна жить!
Мария похолодела. Это была не безликая толпа, а люди, стоявшие так близко, что они могли видеть ее лицо, сделать шаг вперед и убить ее собственными руками. И как они называют ее? Убийцей? Неужели они действительно так думают? Она невольно прикоснулась к бумаге, полученной от Босуэлла. Какие имена там написаны? Она посмотрит, когда останется наедине с собой. Но ненависть этих людей, их злобные голоса…
– Какова ваша цель? – спросила она у Мортона. – Если вы хотите моей крови, возьмите ее. Я предлагаю ее вам. Вам больше не нужно ждать или искать графа Босуэлла, чтобы насладиться местью.
Мария выпрямилась, бросая им вызов. Если бы они захотели, то сейчас могли бы схватить и связать ее или позволить солдатам растерзать ее.
Когда никто не двинулся с места, она поняла, что они еще не приняли окончательного решения о ее участи, и у нее зародился отчаянный план. Гамильтоны… На дороге появилось какое-то движение. Может быть, это они?