Ошибка в объекте
Шрифт:
— Что?! — Николай долго смотрел на Демина, будто хотел прочесть в его лице скрытую опасность, потом хмыкнул. — Ну, вы даете! С одной стороны, обещаете, что искренность зачтется как плюс, а с другой — утопление живого человека прибавит годка три-четыре… Ловко вопрос ставите!
— Видите ли, Аврутин, вы забываете, почему оказались здесь. Вы пришли сами и тем самым как бы сказали нам: я раскаялся, судите меня, приму приговор как должное. Вот я и спрашиваю: знали ли вы о том, что утопили живого человека?
— Знаете, мне как-то
— Так, — Демин положил ладони на стол. — Я вижу, у вас снова появляется игривое настроение. Пригласим Сухова.
Сухов остановился у двери, поздоровался, окинул кабинет взглядом, избегая смотреть на Николая.
— Садитесь, Сухов, — сказал Демин, — мы пригласили вас, чтобы уточнить некоторые детали. Необходимо провести очную ставку, поскольку в показаниях обнаружились расхождения. Вы знаете этого человека?
— Да, знаю, — кивнул Сухов.
— Где вы с ним познакомились, при каких обстоятельствах?
— Ну, это… — Сухов замялся, собираясь с духом. — Это тот самый Николай, который с помощью угроз заставил меня принять участие в сокрытии следов преступления. — Сухов настороженно подобрал губы, вцепился в сиденье стула.
— Аврутин, вы знаете этого человека?
— Знаю. Это Сухов. Он стоял за моей спиной, когда мы дрались с Фетисовым. Он видел все от начала до конца. Именно его Фетисов просил о помощи. Сухов хотел убежать, но не мог, потому что единственная дорожка была перекрыта — мы с Фетисовым возились на этой дорожке. Вот он и раскачивался как маятник за нашими спинами, выбирая удобный момент, чтобы проскочить мимо.
— Сухов, вы подтверждаете слова Аврутина? — спросил Демин.
— Я не раскачивался за их спинами и не собирался никуда убегать. Вот. — Сухов хотел было еще что-то сказать, но у него не хватило дыхания, и он замолчал.
— Раскачивались вы за их спинами или приседали — это значения не имеет. Вы не отрицаете, что действительно ловили рыбу в том месте, где Аврутин и Фетисов выясняли свои отношения?
— Ловил, — сказал Сухов. — Ну и что? Ловил.
— И вы слышали шум, когда сверху, от автобусной остановки, к берегу скатились два человека? Записываю… «Свидетель Сухов во время очной ставки подтвердил, что действительно слышал, как скатились двое мужчин, оказавшихся Аврутиным и Фетисовым». Подпишите, пожалуйста!
Сухов осторожно взял ручку, посмотрел на Демина, на Николая и, внимательно прочитав, подписал.
— Так, Сухов, — проговорил Демин, взглянув на подпись. — Значит, вы видели их драку?
— Я этого не говорил, — близко поставленные маленькие глазки Сухова горели отчаянной решимостью не дать себя провести.
— И когда сверху свалились двое мужчин, вы даже не оглянулись?
— Оглянулся. Ну и что?
— Убедились, что драка серьезная, и снова отвернулись к поплавку?
— Да,
— Если я запишу эти ваши слова в протокол, вы подпишете?
— А почему бы и нет?
— И сможете объяснить свое поведение суду? Я напомню, Сухов, о роли, которую вы играли здесь полгода… Это была роль искренне раскаявшегося человека, который счел своим долгом рассказать о преступлении, свидетелем которого случайно оказался. Верно? А теперь вы будто скрываете что-то? Вы драку видели?
— Видел, ну и что?
— Значит, не отрицаете слов Аврутина о том, что были свидетелем его драки с Фетисовым?
— Послушайте! — возмутился Сухов. — Кого вы допрашиваете? Его или меня?
— Никого, — улыбнулся Демин. — Я провожу очную ставку между вами. Уточняю показания. И только. Итак, вы видели драку от начала до конца?
— Да! Да! Видел! Ну и что?!
— Ничего. Просто вы подтвердили показания Аврутина. Продолжим. Аврутин утверждает, что Фетисов взывал о помощи. Вам не пришло в голову прийти ему на помощь?
— Я же не знал, что он его убьет!
— Но прийти на помощь вам не пришло в голову? Уточняю — вы опасались за свою жизнь? Или считали, что вообще не обязаны вмешиваться в подобных случаях?
— Всего понемногу, — быстро ответил Сухов. — Да. Можете так и записать. Любой человек вел бы на моем месте себя точно так же. Если все повторится, если я увижу, что снова кто-то кого-то за что-то убивает, я не вступлюсь.
— Фу! — Демин перевел дух. — Тяжело разговаривать с вами, Сухов. Полгода беседуем, а никак привыкнуть не могу. Ладно, вы видите, что Аврутин…
— Он угрозами и принуждением заставил меня принять участие в сокрытии следов, — отчеканил Сухов.
— Вы подтверждаете его показания? — обернулся Демин к Николаю.
— Нет. Я сказал ему, чтобы он подал мне камень, который лежал в стороне, сам не мог дотянуться до него… И Сухов принес мне этот камень. А потом я сказал ему, что мы с ним здорово влипли. Он спросил, почему я говорю «мы». Я ответил ему — потому что мы стали вроде бы соучастниками, и предложил ему перетащить Фетисова в кусты.
— Сухов, вы подтверждаете показания Аврутина?
— Какие показания?
— Вы помогали тащить Фетисова к кустам?
— Я полагал, что мы оттаскиваем его подальше от воды, чтобы его не захлестнуло волной, когда будет проходить катер.
— Вы подали Аврутину камень?
— Он угрозами и принуждением…
— Вы подали Аврутину камень?
— Фетисов все равно лежал!
— Значит, подали?
— Я не знал, зачем ему этот камень!
— Что было после того, как вы оттащили Фетисова к кустам?
— Мы пошли к нашему двору… Я ведь уже давал показания… Отвязал лодку, взял в сарае весла… И мы снова поплыли к тому месту, где оставили Фетисова. Втащили его в лодку и отчалили.
— Аврутин, есть возражения? — спросил Демин.