Ошибка юной леди

Бронтэ Элен

— Я не знаю, мисс Кинтл, — растерянно ответил джентльмен. — Вероятно, вы правы, больше я ничего не могу сказать.

«И не надо, этого вполне достаточно!» — подумала Вирджиния, у нее не осталось сомнений, что граф смущен ее догадливостью и не хочет пока выдавать себя. К ее большому облегчению, в комнате появилась хозяйка дома и пригласила собравшихся к столу, иначе Вирджиния могла бы не сдержаться и сказать его светлости какую-нибудь дерзость, о чем впоследствии сожалела бы до конца своих дней.

За столом ее соседом снова, как назло, оказался доктор Венстер, и, как и в прошлый раз, добродушный старичок пытался

развлечь свою даму занят ными историями из своей медицинской практики. С другой стороны от мисс Кинтл оказался Джои Саттерфилд, но он только вздыхал и посылал Синтии пламенные взгляды.

Не иначе как стараниями Элизы Лауэй, рядом с ее падчерицей уселся Чарльз Бенкрофт, все ем и жизнерадостный и неприступный. Казалось, ему нет никакого дела ни до нахмуренных бровей мистера Лауэя, явно недовольного тем, что граф Кларендон сидит рядом с миссис Ленси, ни до самой Синтии, раздосадованной недостатком внимания к ее персоне. Мало того, Чарльз с заметным интересом поглядывал через стол на мисс Денси, и его остроумие сегодня не встретило достойных соперников.

От скуки Вирджиния наблюдала за этим милым провинциальным обществом и удивлялась про себя, как малы отличия между ним и лондонским высшим светом. Сегодня здесь, кажется, никто не говорил того, что думает на самом деле, за исключением, быть может, одного только доктора Венстера, а каждая леди и почти каждый джентльмен делали вид, что им безразличен тот или та, кто более всех занимает их мысли.

Как все эти интриги ей знакомы и привычны! Как много тетушки наставляли Вирджинию, боясь, что она ошибется и примет умелую игру за подлинные чувства! И как часто она отмахивалась от этих проповедей, уверенная, что ей-то эта наука никогда не пригодится, что, когда она встретит свою настоящую любовь, ей не понадобится скрывать свои чувства, ведь любовь эта будет глубокой и взаимной и очень скоро повлечет за собой счастливый брак!

«Прав был Чарльз, я действительно очень повзрослела за последний месяц, но совсем этому не верила», — подумала Вирджиния. Раньше она понимала желание Хелен поскорее вырасти и нырнуть с головой в интересную взрослую жизнь, но сейчас завидовала сестрам — еще два-три года их тревоги и переживания будут связаны с поездкой в гости, шитьем нового платья или рождественскими подарками. Конечно, Хелен уже проявляет интерес к юным джентльменам, но с высоты своих восемнадцати лет детские увлечения сестры казались Вирджинии несерьезными и не стоящими внимания, тем более что уверенная в собственной неотразимости Хелен никогда не позволит себе влюбиться прежде, чем убедится в ответном чувстве.

— Вы почти ничего не едите, дитя мое, — вмешался в ее размышления доктор Венстер. — Если вы будете заботиться только о своей фигуре и не думать о питательных веществах для своих органов, очень скоро превратитесь в болезненную и слабую девушку с желтым цветом лица и постоянными желудочными коликами.

Вирджиния покраснела, поймав на себе на смешливый взгляд Уолтера — капитан сидел не достаточно далеко, чтобы не расслышать скрипучий голос доктора, и теперь явно забавлялся, ожидая, как она справится со столь пикантной темой.

— Не думаю, что это самое страшное, что может со мной приключиться, — ответила она доктору с самой обаятельной из своих улыбок. — Гораздо хуже, если я буду толстой, одышливой и сварливой, тогда моим родственникам придется несладко.

Доктор

не нашелся, что ответить, капитан Бенкрофт сделал вид, что занят беседой с сидящей рядом с ним Маргарет, и Вирджиния снова расслабилась и продолжила разглядывать собравшихся, пытаясь угадать их подлинные мысли.

21

— Повернитесь, Вирджиния, кажется, справа край немного длиннее, — попросила леди Анна.

Утром в день бала Вирджиния, стояла на небольшом табурете, а ее подруга придирчиво оглядывала почти готовый костюм дочери фараона, недовольная тем, как он сидит на мисс Кинтл.

Вирджиния не собиралась представляться египтянкой весь вечер, поэтому вместо целого туалета ей сшили из огромной парчовой шали леди Кастл-Стоун золотистую накидку, надеваемую поверх ее собственного белого бального платья. Вирджиния сперва сожалела, что не может явиться на бал в розовом, но любимый цвет сюда решительно не подходил. Массивная диадема на голове, венчающая высокую корону волос, ожерелье и подходящие к нему широкие старинные браслеты на запястьях и выше локтя символизировали богатст-иа египетские и придавали девушке царственный пил.

По окончании представления накидку легко можно было сбросить. Чтобы не испортить прическу, Вирджинии следовало оставить диадему как есть, но остальные украшения, кажущиеся ей вульгарными, она собиралась снять.

Перед этим состоялась примерка костюма леди Анны, состоящего из платья самого бледного оттенка голубого цвета с пеной белых кружев и полупрозрачной вуали из серебристого тюля, нарезанной на тонкие полоски, подобно журчащим струям водопада. Навряд ли даже сам король Артур видел когда-нибудь в своей жизни столь прекрасную Владычицу озера.

Маргарет, хотя и делала вид, что ее устраивает вдовий наряд, не один раз уныло вздохнула, помогая обеим подругам облачиться в их необыкновенные туалеты. До этого она мужественно выдержала брюзжание капитана Бенкрофта, зашедшего показать дамам свой костюм и указать Maprapeт на упущения, которые ей надлежало срочно исправить.

Во всех домах Хемсли сегодня волновались и суетились, как никогда, и не одна леди, включая мисс Кинтл, проворочалась полночи в своей кровати и заснула под утро только для того, чтобы се помучил кошмарный сон, как она падает на паркете и подворачивает ногу или как ей на подол на ступает неуклюжий кавалер и рвет самое любимое платье.

Вслед за мисс Вильерс и ее братом Вирджиния и Маргарет приехали пораньше, чтобы закончить последние приготовления, проверить, все ли выглядит как должно, и помочь Вирджинии облачиться в костюм. К тому же Маргарет торопилась спрятаться в дальних комнатах и не смущать гостей своим черным платьем. Как сестра ее ни уговаривала, Маргарет отказалась надеть хотя бы серое или коричневое.

Улица была ярко освещена, и Вирджиния поняла, что не только им пришло в голову явиться заблаговременно: все пространство перед гостиницей было занято каретами, а мистер Падди в праздничной одежде встречал гостей у входа. В этой суете обеим леди пришлось ждать, пока приехавшие перед ними выберутся из своих экипажей и войдут в здание. Виконт Тэннер успел подойти к карете леди Бенкрофт и подать Вирджинии руку, за ним появился и капитан Бенкрофт, оказавший такую же любезность Маргарет.