Ошибки Г. К. Жукова (год 1942)
Шрифт:
2 марта противник атаковал из района Семлево боевые порядки 75-й кавдивизии. Танки и пехота немцев стали теснить ее на юго-восток. К 4 марта 75-я кавдивизия вела сдерживающие бои за удержание Путьково, Бол. Староселье, и враг стал угрожать основному аэродрому Белова в Коптево. Пришлось для приема грузов и отправки раненых, 5 марта переводить аэродром в Сенную. В тот же день, 5 марта, Белов, сняв все силы, действовавшие на Издешково и к железнодорожным мостам на реке Днепр, срочно направил их в район Дебрево, Княжное, Хватов Завод на выручку и помощь 329-й стрелковой и 75-й кавалерийской дивизиям. Наступление здесь началось в ночь на 7 марта. Ночью 6 марта, младший лейтенант 75-й кавдивизии Бабичев с разведчиками пробрался к окруженной 329-й дивизии и установил с нею связь, говорил с командиром дивизии. В течение двух дней шли упорные бои, и вот в ночь на 9 марта два батальона десантников 8-й бригады прорвались к окруженной дивизии.
10 марта начали выходить из окружения группы бойцов и командиров 329-й дивизии. Днем 10 марта вышли: командир полка майор Н.Л. Солдатов с лыжниками, командир 1112-го стрелкового полка капитан Астанин с разведчиками и другие. Стало известно, что штаб 329-й
Люди совершенно выбились из сил, так как вот уже более полутора месяцев они – в непрерывных боях, кровопролитных и ожесточенных, голодные, изнуренные и уставшие, они все же находят в себе силы и дерутся как звери. В ночь на 13 марта, вышли из окружения еще несколько групп общей численностью не более 30 человек. Среди вышедших – политрук 1112-го стр. полка Чернов. Он доложил, что командование дивизии, почувствовав у себя в тылу немцев, растерялось, потеряло управление. Части, подразделения и просто отдельные бойцы, сами, по своей инициативе, бросали позиции и выходили из окружения. Стало известно, что командир дивизии решил выходить со штабом не к кавалеристам, а пробиваться к 33-й армии. Именно поэтому его не могли найти в лесу на прежнем месте севернее Переходы. Утверждают, что он умышленно прекратил с Беловым радиосвязь, но поддерживал ее с Ефремовым. Однако попытка пробиться к 33-й армии не удалась, там боевые порядки противника оказались еще плотнее. Все выходящие из окружения подтверждают вину командира дивизии. Положение усложнялось с каждым днем. Наконец, в ночь на 14 марта, из окружения выходит командование дивизии, а с ним группа примерно в 200 человек. Начальник штаба дивизии, начальник особого отдела и почти все раненые остались еще в окружении, и Белов опять посылает большую группу разведчиков на выручку несчастным, голодным, выбившимся из сил и потерявшим надежду на спасение людям. Ночью 16 марта прибыл командующий артиллерией дивизии и с ним группа бойцов и командиров. Данные о том, что командование дивизии растерялось и полностью бросило управление дивизией подтвердились. В результате, – дивизия понесла огромные потери, многие, особенно раненые, попали в плен к врагу. Началось официальное расследование. Фронт санкционировал арест – и 23 марта командира и комиссара дивизии арестовывают и заключают под стражу. Председатель военного трибунала кавкорпуса военюрист 1 ранга Мельниченко Федор Андреевич запрашивает фронт, где будет производиться судебное разбирательство – в группе войск Белова или при штабе фронта? Фронт дает указание: судить командира и комиссара дивизии в группе. Командиром 329-й стрелковой дивизии назначается бывший командир 250-го воздушно-десантного полка майор Н.Л.Солдатов. Комиссаром дивизии – бывший начподив 75-й кавдивизии батальонный комиссар А.И. Юхнов. Начальником политотдела – бывший начподив 57-й кавдивизии батальонный комиссар И.И. Причкин. К этому времени – 16 марта, все три легкие кавдивизии: 31-я, 57-я и 75-я, были расформированы и переданы на пополнение 1-й и 2-й гв. кавдивизии. 114-й и 117-й лыжные батальоны выведены в резерв группы.
Наконец расследование и следствие закончены. Все обвинения командира и комиссара дивизии были подтверждены. 6 апреля состоялось судебное заседание Военного трибунала группы войск Белова. Председательствовал Ф.А. Мельниченко, члены суда: заместитель начальник разведки группы майор П.Н. Пох, военюрист 3 ранга И.М. Рабинович, секретарь-переводчик разведотдела A.M. Дорфман. Судили: командира 329-й стрелковой дивизии полковника К.М.Андрусенко, 1899 года рождения, украинца, члена ВКП(б), ранее судимого, в армии с 1918 года и комисара стрелковой дивизии старшего батальонного комиссара Д.П. Сизова, 1901 года рождения, украинца, члена ВКП(б), в Красной Армии с 1922 года. Трибунал присудил обоих к высшей мере наказания – расстрелу, без конфискации имущества. Оба осужденных, тут же подали просьбу в Верховный Совет о помиловании и сохранении им жизни. Вскоре оба, командир и комиссар, были помилованы. Их эвакуировали на «Большую землю». За несколько дней ожидания решения о помиловании, полковник К.М. Андрусенко стал почти совсем седой. Впоследствии он весьма успешно командовал стрелковой дивизией и показал себя достойным командиром. Кононенко встречался с ним под Калинковичами и Пинском, где его дивизия некоторое время входила в состав 61-й армии генерала Белова. Комиссар дивизии Д.П. Сизов через год после помилования погиб на фронте.
После выхода из окружения, дивизия была быстро приведена в порядок и пополнена за счет партизанских отрядов «Северный медведь» и Петрухина. 20 февраля она заняла оборону на широком фронте севернее станции Угра. В последующих боях, 329-я стр. дивизия выдержала не одну упорную схватку с врагом и показала себя хорошей боевой единицей, овладевшей искусством ведения боя в сложных и тяжелых условиях в тылу врага.
ПИСЬМО ПРОКУРОРА
Те задачи, которые ставились перед группой войск Белова Г.К. Жуковым, заместитель которого генерал Захаров с пистолетом в руках «проталкивал» ее в тыл врага, были ошибочны, оперативно неграмотны, а действия самого Захарова -просто преступными. Он не сумел надежно закрепить участок прорыва на Варшавском шоссе, не расширил его, не обеспечил продвижения вслед за гвардейцами вторых эшелонов, артиллерии, зенитных средств, тылов и всего, что необходимо было для боя, не обеспечил надежного
Жуков и его штаб лишь в марте месяце поняли свои ошибки и несколько изменили свои взгляды на действия группы. Поняли они и то, что успехи боевых операций в тылу врага, были успешными только потому, что Белов действовал совершенно не так, как ему определялось и усиленно навязывалось Жуковым. Такие главные и основные задачи как захват города Вязьмы, соединение с войсками Калининского фронта, окружение и уничтожение Вяземско-Гжатской группировки войск группы армий «Центр» и другие подобные задачи, связанные с «разгромом» и «уничтожением» огромных сил врага малыми и ничем не обеспеченными силами, были непродуманны, авантюристичны, ставились без учета сил врага и наших возможностей и, в самом начале обрекались на провал, необоснованные жертвы, кровопролитие и неимоверные трудности.
Действия группы войск Белова в тылу врага всколыхнули, оживили и весьма активизировали действия многочисленных партизанских отрядов, о которых Командующий фронтом не знал, не думал, да и не хотел знать, но группа своими действиями освободила не только огромную территорию, равную по площади целой Бельгии, но и советских людей, проживающих на ней. Здесь была восстановлена Советская власть, и в течение пяти месяцев группа не позволяла врагу надеть на них ярмо. Все это время она сковывала крупные силы группы армий «Центр». И враг не мог использовать их на других участках фронта. Наконец, своими действиями, группа войск Белова умножила славу нашего оружия и, безусловно, обогатила военное искусство умением вести бой в самых трудных условиях боевой обстановки в тылу врага. Безусловно, группа Белова нанесла врагу большие потери в живой силе, технике, и, особенно, в моральном отношении. В течение долгих пяти месяцев, она была тяжелым грузом на ногах врага, грузом, не позволявшим ему активизировать свои действия на фронте и закрепить свои успехи в тылу. Даже после ее выхода из рейда, противник так и не смог освоить оставленную ею территорию. Земля горела у него под ногами и, в конце концов, он отошел на заранее подготовленные позиции в глубоком тылу за рекой Днепр, оставив весь занимаемый район без боя.
Но не все видели успехи группы войск Белова, как их видел Белов, его помощники, штаб и командиры частей и соединений. Не совсем правильно их понимал прокурор кавкорпуса, военюрист 1-го ранга Мусабаев. И не потому, что он был трусом или плохим солдатом. Нет, скорее наоборот, он был смелым и решительным бойцом и неплохим человеком, но его военная подготовка, вернее – оперативный кругозор, не позволял ему «видеть» далеко вокруг себя и находить главное, среди большого количества слишком сложных вопросов. И вот, он берется за перо, за решение вопросов оперативного и стратегического порядка. Так сказать, дополняет военную науку своими гипотезами, открытиями и даже настоятельными предложениями. Сочиненный им документ заслуживает внимания и, потому, приводится здесь полностью, без каких-либо изменений и добавлений.
Вот текст составленного Мусабаевым документа: «Прокурору Западного фронта диввоенюристу Румянцеву. Доношу, что после разгрома Каширской, Виневской и Сталиногорской группировок, а впоследствии после занятия Мосальска, не получив должного пополнения, 1 Гв. КК вел бой за овладение Варшавским шоссе с сильно укрепленным противником, где корпус понес большие потери людского, конского состава и материальной части. В январе месяце корпус получил новую задачу – выйти в рейд, в тыл противника и занять г. Вязьма, прорвав линию обороны противника у Варшавского шоссе, что и было выполнено. Необходимо отметить, что почти вся материальная часть, в том числе и автоматические пушки, были оставлены за Варшавским шоссе в г. Мосальске, – за отсутствием дорог. Таким образом, корпус в рейд вышел технически не оснащенным, не вооруженным и не пополненным как людским так и конским составом. Авиадесантные части, во взаимодействии с которыми должен был действовать 1 Гв. КК, выбрасывались из самолетов, беспланово, в беспорядке, приходилось их собирать по несколько дней, а некоторые группы прямо сбрасывались на занятую противником территорию и уничтожались им. Безусловно понятно, что при большой технической насыщенности врага, корпус выполнять задачу по овладению Вязьма не мог, ибо вести борьбу с сильно укрепленным противником в ДЗОТах, имеющим артиллерию, минометы и танки, было бесполезно. Поэтому корпус, несмотря на ряд проведенных им ожесточенных боев и энергичных боевых действий, успеха не имел и г. Вязьма не овладел. Находясь в рейде в течение 2-х месяцев корпус имеет большие потери людского и конского состава, потери среднего начсостава выражаются в 80%, а младшего начсостава – 90%. Эскадронами командуют мл. командиры. Дивизии настолько потрепались, что почти все они не представляют собой полноценного полка. Например, 2-я гв. кд сведена в полк и то неполноценный. 57-я кд в своем составе насчитывает 70 человек активных сабель, 75-я кд сведена в эскадрон, такое же положение с 41-й кд, и весь корпус в настоящее время не представляет собой полноценного кав. полка. Конский состав истрепан, истощен, а к тому же в районе действий корпуса ощущается острый недостаток фуража и продовольствия. Людской состав утомлен беспрерывными боями и бессонными ночами за время рейда и требует отдьгха. Корпус за время Отечественной войны ни одного дня отдыха не имел, за исключением 7 дней стоянки за получением обмундирования после прибытия под Москву осенью 1941 года. В настоящее время в ходе действия, части корпуса пополняются за счет «окруженцев», которые в политико-моральном отношении неустойчивы. В целях сохранения оставшегося боеспособного кадра, прошу Вас возбудить ходатайство перед Военным Советом о выводе корпуса из рейда, дать ему возможность полного укомплектования. Военный прокурор 1 Гв. КК Военный юрист 1 ранга Мусабаев. 13 марта 1942 г.»