Осип Мандельштам и его солагерники
Шрифт:
Постановление об аресте Дадиомова датировано 4 марта 1938 года, ему были выдвинуты обвинения по статьям 58.5 и 58.6.
В 1930 году Дадиомов окончил Химико-технологический институт (где его в 1928 году исключали из ВЛКСМ за выступления в защиту Каменева и Зиновьева), он работал ст. инженером в проектной конторе «Союзпродмашина».
Вместе с 65-летней матерью (Рейзой Хаймовной), двумя братьями и сестрой (Рахилью) он проживал по адресу: Рождественка, 2/5, кв.2. С Лубянки сюда можно и на бензин не тратиться. Но все же потратились, и 9 марта, взяв в понятые дворника, совершили обыск и арестовали 32-летнего… инвалида!
Но почему у этого человека ни одного целого пальца — ни на ногах, ни на руках?
Чтобы ответить, оторвемся от следствия и перенесемся на полтора года назад — в сентябрь 1936 года, в лагерь группы Евгения Абалакова — в так называемую «Самодеятельную группу ВЦСПС», ту сыгранную пятерку отважных, тренированных и самонадеянных людей [443] , решившихся на отчаянный осенний штурм Хан-Тенгри — высочайшей вершины Тянь-Шаня (6995 м). Собственно, никакого базового лагеря не было — вместо него снежная пещера на высоте 5600 м. Тем не менее кавалерийская атака по западному ребру удалась, и 5 сентября почти обессилевшая пятерка берет эту вершину и оставляет в туре [444]
443
Кроме скульптора Евгения Абалакова и инженера Дадиомова, в нее входили еще конструктор Виталий Абалаков, студент Леонид Гутман и многоопытнейший альпинист-профессионал — швейцарец Лоренц Саладин.
444
Искусственный курган из камней, часто имеющий коническую форму: в них, как правило, альпинисты закладывали свои записки.
445
Обнаруженную только в 1954 г., то есть спустя 18 лет!
Счастье? Счастье!
Но предстояло еще самое тяжелое — спуск. Процитируем Павла Захарова:
«Уже через час спуска с вершины, М. Дадиомов и Л. Саладин резко сбрасывают темп движения — начинает давать о себе крайняя усталость. Да и температура воздуха, опустившаяся значительно ниже минус 30°, делает свое дело. Евгений Абалаков посоветовавшись с группой, принимает решение об ускоренном спуске части группы. Лоренц Саладин, Леонид Гутман и Виталий Абалаков, спрямляя путь и сильно рискуя, устремляются вниз, к базовому лагерю. Михаил Дадиомов и страхующий его Евгений Абалаков по мере сил и возможности двигаются вниз по перегруженным снегом склонам. Вскоре Дадиомов просит напарника оставить его и спускаться вниз одному(!). После этих слов, Евгений решается на очень рискованный шаг. Негнущимися пальцами он смотал веревку, перекинул через плечо. Сел на склон, опершись плечом на Дадиомова. Решил вдвоем съехать вниз по кулуару [446] . Это был, по сути, последний шанс обоим остаться в живых. По такому крутому склону никогда и никто не глиссировал сидя. Ураган бушевал — жутко свистел ветер, крутила поземка, налетал туман. Скорость глиссирования начинала нарастать. В летящей мгле было трудно контролировать скорость спуска — из последних сил Евгений налегал на древко ледоруба, тормозил, скреб зубьями кошек по шероховатому льду, согнутые ноги от многочасового напряжения ломило, иногда сводило судорогой. Он ясно представлял, что стоит на мгновенье ослабить усилие торможения, и по кулуару вниз все скорее и скорее полетят кувырком два тела.
Наконец жуткий спуск закончился. Можно встать, распрямиться, какое счастье — неужели спустились!? Ребята должны быть раньше, но их поблизости нет… На негнущихся ногах Евгений Абалаков спускается ниже, оглядывается: где-то здесь была пещера… После снегопада и бури — все под пеленой снега, а никакого ориентира… Где же пещера?
Стоять становится все тяжелее и тяжелее… В раздумьи Евгений опустился на рюкзак… Миша лег рядом, поджав руки и коленки к груди. Нет мыслей. Стучит пульс и в такт: где — где — где она? Без пещеры — конец!.. Увидев воткнутый в снег ледоруб, начинает приходить мысль — „нужно зондировать, искать“. И тут же безвольная мыслишка — „снег глубокий, не найти. Надо ждать ребят — вместе откопаем“…. Ветром разогнало туман на склоне — далеко вверх видно — нет никого! Неужели что-то страшное произошло с ними…
К месту, где должна быть пещера они подошли в полной темноте. После долгих поисков, Евгений всё же находит засыпанную снегом пещеру. Но ушедшей ранее тройки восходителей в ней нет…
Подобные трудности спуска испытывала и спускавшаяся внизу тройка восходителей. После того, как Гутман, зацепившись кошкой за камень под снегом, полетел вниз по склону, тройка альпинистов попала в тяжелое состояние. Через 200 метров падения, Гутман неожиданно останавливается, попав в глубокую снежную яму, заполненную сыпучим перемороженным снегом. У него была пробита голова и получено несколько травм, он был без сознания. Лоренц Саладин и Виталий Абалаков получили тяжелые обморожения. Ночь для тройки прошла в ужасных условиях — дно пещеры было залито ледяной водой. Половина следующего дня прошла в попытках спуска Михаила Дадиомова, который был совсем плох. Уже через 100 метров пришлось прекратить его спуск — ни у кого не оставалось сил на такую работу. Укутав Дадиомова во все теплое, что еще оставалось сухим и, организовав ему страховку, они оставили его на вытоптанной в снегу площадке. Сами снова поднялись в пещеру. В течение ночи Евгений Абалаков неоднократно спускался к нему, чтобы подкормить и проверить надежность его закрепления. В последний день спуска, частично восстановив силы, Гутман начинает двигаться сам. В конце своих страданий они вышли к палаткам базового лагеря. Лагерь был пуст — никого! Злой рок преследовал их уже внизу — они никак не могли выйти к людям и, никто не мог оказать им помощь.
12 сентября 1936 года обессиленные альпинисты вышли к леднику Иныльчек и сообщили пограничникам о пострадавших. К этому моменту от гангрены умирает Лоренц. Из Алма-Аты в район бедствия был выслан санитарный самолет. Возглавили горно-спасательную группу хирург Виктор Зикеев и альпинист Евгений Колокольников. Пожалуй, в истории советского альпинизма это была первая спасательная операция с применением авиации, с участием специалистов гражданской обороны и экстремальной медицины. Помощь пришла вовремя, но „Кровавая гора“ — „Кан-Тоо“ ещё раз оправдала своё название, оставив на телах молодых альпинистов свои метки на всю их дальнейшую жизнь» [447] .
446
Сужающаяся ложбина в склоне горы, направленная вниз по линии тока воды.
447
Захаров П. П. Дадиомов Михаил Яковлевич — легенда советского высотного альпинизма. Сетевой журнал: Mountain. Ru. В Сети: http://www.mountain.ru/article/article_display1.php?article_id=6170.
Лоренц Саладин и вовсе не перенес этого спуска: 12 сентября он умер от гангрены [448] .
Но ампутированные пальцы правосудию не помеха, конечно. И давления этой высоты никакие арестованные верхолазы уже не в состоянии выдержать: одно за другим они стали сыпать выбитыми из них «разоблачениями».
В целом же их страшная организация ставила перед собой задачу путем сбора и передачи германской разведке шпионских сведений способствовать ускорению интервенции фашистских стран против Советского Союза с целью свержения советской власти. Все вербовали друг друга, но все были на крючке у альпинистов-иностранцев,
448
Steiner R., Zopfi E. Tod am Khan Tengri. Lorenz Saladin, Expeditionsbergsteiger und Fotograf. Z rich: AS Verlag, 2009.
Следствие по делу Дадиомова закончилось 8 мая 1938 года. Приговор: 10 лет ИТЛ. Путевка: на Колыму.
На Владивостокскую транзитку Дадиомов прибыл еще летом 1938 года и оказался в 9-м бараке (3-я рота) [449] . Едва ли, если только не переболел сыпняком, Дадиомов задержался на пересылке: две его сохранившиеся в деле жалобы, датированные мартом-апрелем 1940 года, отправлены уже из Мариинска.
Возможно, что, отбыв там срок, Михаил Яковлевич и перебрался в Казахстан, с которым оказалась связана вся его оставшаяся жизнь. В том числе и альпинистско-спортивная!
449
Адрес известен из сохранившегося в следственном деле Дадиомова обращения сестры Михаила (датировано 27 декабря 1938 года — днем смерти О. М.!).
Я не оговорился. В 1956 году — через 20 лет после трагедии на Хан-Тенгри, — он снова выполнил нормы мастера спорта СССР по альпинизму (!), а со временем стал заместителем председателя Казахского республиканского клуба альпинистов и руководителем многих казахских альпиниад и других сборов, свой дом в Алма-Ате превратил в ателье альпинистской одежды и снаряжения…
Очень жаль, что вброшенная Меркуловым информационная ниточка, ведшая к з/к Михаилу Дадиомову, оборвалась уже на з/к Викторе Соболеве, библиотекаре и учителе танцев [450] .
450
К слову: дом № 5 в Бутиковском переулке, где в квартире № 31 жил Соболев, тоже не сохранился: на его месте стоит теперь совсем другое здание (сообщено Л. Видгофом).
Десятый свидетель (второй неопрошенный):
Доктор Миллер via Владимир Баталин (2969)
Владимир Алексеевич Баталин (отец Всеволод) (1903–1978), врач, филолог и священник. 22 сентября 1933 года он, в этот момент преподаватель русского языка и литературы в топографическом техникуме в Ленинграде, был арестован и 27 декабря того же года приговорен к 5 годам ИТЛ. Срок отбывал на Колыме, работая лагерным фельдшером и учетчиком. Комбинация из повторных арестов и принудительных поселений не выпускала Баталина из ГУЛАГа на протяжении двадцати лет!
Исправительно-трудовые лагеря своеобразно «перевоспитали» Баталина. Под влиянием встреч на Колыме с православными священниками, в особенности с Иоанном Крестьянкиным. Освободившись в 1953 или 1954 году, Баталин отправился… в Печерский монастырь, где принял монашество. А когда в 1955 году на служение в псковский Троицкий собор прибыл И. Крестьянкин, «отец Всеволод» (церковное имя В. А. Баталина) перебрался к нему. Ставрополь, Астрахань, Челябинск — вот станции его последующей церковной карьеры, завершившейся в сане архимандрита. На Урале он вышел за штат: застарелая и недолеченная лагерная пневмония перешла в бронхиальную астму и потребовала совершенно иного климата. С 1972 года и до смерти — отец Всеволод в Ялте, в Крыму [451] .
451
Биографическая канва по: Белобородов В. Тернистый путь отца Всеволода // Югра-Старт (Сургут). 2011. № 4. В Сети: http://www.ugra-start.ru/ugra/aprel-2011/213.
В 1969 году Баталина разыскал М. С. Лесман, записавший его рассказы о Клюеве, Мандельштаме и других. Вот что он рассказал о Мандельштаме — со слов доктора Миллера:
«Осенью 1938 г. я прибыл этапом на пересылку „Вторая речка“ в г. Владивостоке. Пересылка кишмя кишела всяческим лагерным народом, ждавшим переправы пароходом на Колыму.
Там я познакомился с врачом-ленинградцем по фамилии Миллер (имени, к сожалению, не помню, кажется, немец). Доктор Миллер, предлагая мне идти помогать им в амбулаторном обслуживании многочисленных пересыльных больных, сказал (конфиденциально), что в больницах пересылки свирепствует тиф (не помню, какой) и что текущим летом среди его — Миллера — больных умерли в пересыльной больнице: поэт Осип Мандельштам, писатель Бруно Ясенский и художник Лансере. О Мандельштаме Миллер сказал, что он был пеллагрозник, крайне истощенный, с нарушенной психикой. Умирая, в бреду, читал обрывки своих стихов» [452] .
452
Новые свидетельства о последних днях О. Э. Мандельштама / Публ. Н. Г. Князевой // Жизнь и творчество. С. 51–52.
Какая-то неточность закралась и в этот рассказ, потому что на Колыму Баталин был доставлен пароходом «Дальстрой» 24 июля 1938 года.
Эпистолярные свидетели:
Матвей Буравлев и Дмитрий Тетюхин (1971)
И еще одно свидетельство о последних днях Мандельштама — в письме 1971 года бывшего зэка Матвея Андреевича Буравлева (1899-?) сестре его покойного друга и тоже бывшего зэка Дмитрия Федоровича Тетюхина (1902-?):
«С ним
Мы были возмущены, но махорки не получили.
Каково же наше было удивление, когда узнали, что этим человеком оказался поэт О. Мандельштам. Потом он нам прочитал свои шедевры: усищи, сапожищи… и такое: „Там за решеткой небо голубое, голубое, как твои глаза, здесь сумрак и гнетущая тяжесть…“ Всё это было и теперь рассказать некому» [453] .
453
В конце 1980-х гг. это письмо было передано мне племянником Д. Ф. Тетюхина Валентином Михайловичем Горловым — журналистом и писателем из поселка Грибаново (Б. Грибановка?) Воронежской области. Впервые: Жизнь и творчество. С. 46.