Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
Шрифт:
Молодой писец доложил о первом деле. Крестьянин деревни Утос Мфасаубис по прозвищу Кривое колено обвинялся в непочтительных словах о боге Себере. Стражник подвел пожилого, хромоногого мужчину с редкими клочками волос на подбородке и подбитым глазом и заставил опуститься на колени.
Писец мельком глянул на него и вновь углубился в папирус.
— Расследование показало, что сосед обвиняемого крестьянин Найбуером по прозвищу Хитрый клоп соблазнил дочь Мфасаубиса, а после того, как она родила сына, отказался взять её второй женой. Обвиняемый
Закончив чтение, обвинитель посмотрел на судью. Не глядя на распростертого на песке крестьянина, тот надменно проговорил:
— У тебя есть что сказать, Мфасаубис?
— Нет, о светоч справедливости, источник милосердия и силы, — пробормотал обвиняемый. — Господин седак сказал все правильно. Злобный Хитрый клоп обманул мою девочку, обещал взять второй женой, а сам…
— Объявляю тебя невиновным! — торжественно объявил главный инспектор, не обращая внимания на восторженные вопли крестьянина, который все порывался приложиться губами к сандалиям благородного Раату.
— Хвала тебе, о справедливый судья! — крикнул он на прощание, пока мождей не вытолкал его со двора.
— Клеветнику Найбуеру дать сорок палок, — таким же ровным и бесстрастным голосом продолжал главный инспектор. — Подготовьте письмо к старосте Утоса.
— Слушаюсь, господин, — поклонился старший писец, и тут же кто-то из помощников заскользил кисточкой по папирусу.
Потом рассматривали дело слуги писца храма Себера, которого обвинял в краже фруктов из своего сада помощник писца из Дома людей. Оба уважаемых господина едва не вцепились друг другу в парики прямо пред светлыми очами главного инспектора. Слуга получил десять палок, а оба писаря по двадцать, чтобы в следующий раз уважали суд живого бога.
Мождеи только успевали менять измочаленные прутья. Постепенно очередь дошла до Анукрис. Учитывая важность её дела, докладывал сам старший писец.
— Приведите обвиняемую! — напомнил он стражникам об их обязанностях. Замешкавшийся мождей схватил девушку за руку и торопливо подтащил к креслу судьи. Анукрис упала на колени, чувствуя, как жгучие лучи солнца палят согнутую спину и пекут затылок под отросшими волосами.
Старший писец громким голосом зачитал список преступлений. Её обвиняли в служении колдуну Тусету и пособничестве убийцам его слуг. Судья даже не стал спрашивать у Анукрис, есть ли что ей сказать, а сразу перешел к объявлению приговора.
— Преступления твои столь отвратительны и ужасны, что я приговариваю тебя к шести годам каторги на Уразских каменоломнях.
Девушка помертвела от страха. Как же это? Ведь Карахафр обещал, что пошлют на очистку каналов в Даманкур! Проклятый седак воспользовался её безвыходным положением! Узнал, что хотел, а теперь отправляет умирать на каторгу! Пусть черви сожрут его мумию, а душа никогда не попадет в царство Осирса и будет вечно скитаться во тьме! Об Уразских каменоломнях давно ходит
Услышав о столь суровом наказании, люди в толпе и даже кое-кто из приближенных тихо охнули, а Раату, как ни в чем не бывало, продолжал:
— По приказу твоего бывшего хозяина-колдуна слуги-чужаки совершили кровавое убийство. Они принесли в жертву демонам пустыни добрых келлуан!
— Но я никого не убивала, господин! — не в силах молча терпеть такую несправедливость и очередной обман закричала Анукрис. — Все знают, что я в тот день не выходила из дома! В чем же моя вина, справедливый судья!
— Ты встречалась с одним из убийц, падшая женщина! — камнепадом загремел голос главного инспектора. — Вместо того чтобы выдать мерзавца правосудию, как подобает благочестивой келлуанке!
— Как я могла его выдать, если даже не разговаривала с ним? — девушка рискнула поднять глаза. — Треплоса убили до того, как он со мной встретился. За что меня убиваете, справедливый?
— Еще одно слово, несчастная, и ты получишь на прощание сорок палок! — взгляд разъяренного Раату хлестал не хуже бича.
Но Анукрис не опустила головы.
— Да лучше прикажи запороть меня до смерти или сразу отдать крокодилам! Так будет милосерднее, чем отправлять меня на медленную смерть!
Она хотела еще что-то крикнуть, но подскочивший мождей ударил её палкой по голове.
— Помощник писца рэп Джедефайх, сегодня же отведешь её в Билд! — приказал судья людей. — Там передашь инспектору, пусть выделит людей для сопровождения её в каменоломни.
— Слушаюсь, господин, — с легким вздохом отозвался молодой человек в застиранной юбке.
Стражник легко поднял Анукрис и как куклу потащил к галерее, где бросил в спасительную тень.
— Сиди, моча шакала! Теперь из-за тебя придется тащиться до Билда!
Разъяренный главный инспектор покинул кресло. Суд закончился, слуги быстро разобрали навес, унесли статуи богов и складной алтарь.
Сквозь мешанину мелькавших огненных колес девушка наблюдала, как двор постепенно заполнялся народом. Люди опасливо обходили её стороной, стараясь не встречаться с ней глазами. Водопад холодной воды прояснил чувства Анукрис, вернув ей способность соображать. Напротив её стояли хмурый помощник писца и мождей с высокой корзиной у ног.
— Вставай! — скомандовал хмурый рэп. — Если не хочешь, чтобы тебя волокли как дохлую собаку.
Стражник, помахивая пустым кожаным ведром, обнажил в злой улыбке крупные, белые зубы. Анукрис попыталась подняться, но ноги задрожали, колени подломились, и девушка рухнула в пыль. Мождей схватил её за шею и легко вздернул вверх стройное тело. Пока она беспомощно таращила глаза и пыталась что-то сказать, стражник обвязал вокруг шеи толстую, колючую веревку. Отступив на шаг, он посмотрел на довольно усмехнувшегося Джедефайха.