Оскал Фортуны. Трилогия
Шрифт:
– Хвала тебе, о справедливый судья! – крикнул он на прощание, пока мождей не вытолкал его со двора.
– Клеветнику Найбуеру дать сорок палок, – таким же ровным и бесстрастным голосом продолжал главный инспектор. – Подготовьте письмо к старосте Утоса.
– Слушаюсь, господин, – поклонился старший писец, и тут же ктото из помощников заскользил кисточкой по папирусу.
Потом рассматривали дело слуги писца храма Себера, которого обвинял в краже фруктов из своего сада помощник писца из Дома людей. Оба уважаемых
Мождеи только успевали менять измочаленные прутья. Постепенно очередь дошла до Анукрис. Учитывая важность её дела, докладывал сам старший писец.
– Приведите обвиняемую! – напомнил он стражникам об их обязанностях. Замешкавшийся мождей схватил девушку за руку и торопливо подтащил к креслу судьи. Анукрис упала на колени, чувствуя, как жгучие лучи солнца палят согнутую спину и пекут затылок под отросшими волосами.
Старший писец громким голосом зачитал список преступлений. Её обвиняли в служении колдуну Тусету и пособничестве убийцам его слуг. Судья даже не стал спрашивать у Анукрис, есть ли что ей сказать, а сразу перешел к объявлению приговора.
– Преступления твои столь отвратительны и ужасны, что я приговариваю тебя к шести годам каторги на Уразских каменоломнях.
Девушка помертвела от страха. Как же это? Ведь Карахафр обещал, что пошлют на очистку каналов в Даманкур! Проклятый седак воспользовался её безвыходным положением! Узнал, что хотел, а теперь отправляет умирать на каторгу! Пусть черви сожрут его мумию, а душа никогда не попадет в царство Осирса и будет вечно скитаться во тьме! Об Уразских каменоломнях давно ходит дурная слава, туда ссылали убийц, грабителей, осквернителей гробниц, злостных хулителей имени живого бога и других страшных преступников.
Услышав о столь суровом наказании, люди в толпе и даже коекто из приближенных тихо охнули, а Раату, как ни в чем не бывало, продолжал:
– По приказу твоего бывшего хозяинаколдуна слугичужаки совершили кровавое убийство. Они принесли в жертву демонам пустыни добрых келлуан!
– Но я никого не убивала, господин! – не в силах молча терпеть такую несправедливость и очередной обман закричала Анукрис. – Все знают, что я в тот день не выходила из дома! В чем же моя вина, справедливый судья!
– Ты встречалась с одним из убийц, падшая женщина! – камнепадом загремел голос главного инспектора. – Вместо того чтобы выдать мерзавца правосудию, как подобает благочестивой келлуанке!
– Как я могла его выдать, если даже не разговаривала с ним? – девушка рискнула поднять глаза. – Треплоса убили до того, как он со мной встретился. За что меня убиваете, справедливый?
– Еще одно слово, несчастная, и ты получишь на прощание сорок палок! – взгляд разъяренного
Но Анукрис не опустила головы.
– Да лучше прикажи запороть меня до смерти или сразу отдать крокодилам! Так будет милосерднее, чем отправлять меня на медленную смерть!
Она хотела еще чтото крикнуть, но подскочивший мождей ударил её палкой по голове.
– Помощник писца рэп Джедефайх, сегодня же отведешь её в Билд! – приказал судья людей. – Там передашь инспектору, пусть выделит людей для сопровождения её в каменоломни.
– Слушаюсь, господин, – с легким вздохом отозвался молодой человек в застиранной юбке.
Стражник легко поднял Анукрис и как куклу потащил к галерее, где бросил в спасительную тень.
– Сиди, моча шакала! Теперь изза тебя придется тащиться до Билда!
Разъяренный главный инспектор покинул кресло. Суд закончился, слуги быстро разобрали навес, унесли статуи богов и складной алтарь.
Сквозь мешанину мелькавших огненных колес девушка наблюдала, как двор постепенно заполнялся народом. Люди опасливо обходили её стороной, стараясь не встречаться с ней глазами. Водопад холодной воды прояснил чувства Анукрис, вернув ей способность соображать. Напротив её стояли хмурый помощник писца и мождей с высокой корзиной у ног.
– Вставай! – скомандовал хмурый рэп. – Если не хочешь, чтобы тебя волокли как дохлую собаку.
Стражник, помахивая пустым кожаным ведром, обнажил в злой улыбке крупные, белые зубы. Анукрис попыталась подняться, но ноги задрожали, колени подломились, и девушка рухнула в пыль. Мождей схватил её за шею и легко вздернул вверх стройное тело. Пока она беспомощно таращила глаза и пыталась чтото сказать, стражник обвязал вокруг шеи толстую, колючую веревку. Отступив на шаг, он посмотрел на довольно усмехнувшегося Джедефайха.
– Молодец, – похвалил тот мождея и направился к выходу. Стражник повесил на плечо девушки свою корзину и потянул за собой. Все еще не пришедшая в себя Анукрис опять грохнулась в пыль, туда же покатились круглые булки и большая дыня. Услышав крик, помощник писца обернулся и досадливо поморщился.
– Ах ты, гиена криворукая! – заорал стражник, спасая хлеб от ног посетителей.
Страшно рыча и бешено вращая глазами, он потянул веревку вверх, поднимая с земли тело девушки.
– Думаешь, я шучу?! Думаешь, мне весело, сколопендра сушеная?!
Задыхаясь, Анукрис хрипела и пускала слюни.
Мождей вновь повесил ей ремень корзины и страшно прошипел сквозь зубы:
– Только попробуй еще раз упасть!
– Да, пошел ты, мужелюб! – выплюнула девушка и тут же получила хлесткий удар по губам.
Рот наполнился слюной и кровью.
– Эй, Зесгорн, ты долго копаться будешь? – недовольно проговорил Джедефайх. – Пошли, а то Осирнеба дома не застанем. Придется пешком тащиться до Билда.