Оскал Фортуны. Трилогия
Шрифт:
– Что же в этом плохого, Ирдия?
– нахмурился молодой человек, поправляя короткие широкие рукава.
– Разве в ольвийских семьях по-другому?
– Не забудь, мой отец на половину халиб, - напомнила девушка.
– И он не запрещает мне выбирать с кем видеться.
– Он знает?
– встрепенулся Корнелл.
– Я сказала, - подтвердила собеседница.
– Он не прочь породниться с вашей семьей. Даже даст хорошее приданое.
– Мой отец, - потупился молодой человек, не желая встречаться взглядом с веселыми
– А еще он сказал, что прирежет меня, если я опозорю его перед зятем в первую брачную ночь, - девушка провела ладонью по щеке Мерка.
– И ты знаешь, что Сакс Густобород сдержит клятву.
Корнелл отвернулся.
– Я тебя люблю, - Ирдия чмокнула его в нос.
– Но бросаться со скалы как Перантия я не стану. И вены себе не перережу как Ула Вернская, от которой отказался жених. Я буду жить и помнить тебя, если боги не дадут нам быть вместе. И мой будущий муж получит меня непорочной.
Не удержавшись, молодой человек хмыкнул и усмехнулся.
– Ну, по крайней мере у него не будет основания думать иначе!
– шутливо нахмурившись, девушка, обняв возлюбленного, вновь повалила его на траву.
Парень зашипел.
– Ой, прости, - Ирдия испуганно отпрянула.
– Я не хотела. Так сильно.
– Да уж!
– ворчливо покачал головой молодой человек.
– Случайно получилось.
– Извини, перестаралась!
– девушка одернула хитон.
– Ты тоже хорош. Прешь как квинкверема под парусами. Я тебя предупреждала. Не нравится - иди в публичный дом или воспользуйся благосклонностью Помоны!
– При чем тут Помона!
– встрепенулся Корнелл, забыв о боли.
– Это я должна спросить, при чем!?
– отворачиваясь, проговорила Ирдия.
– Вас все время видят вместе. Даже ваши ложа на пиру у Мария стояли рядом. Как ты с ней любезничал, уже все знают!
– Клевета и наглая ложь!
– горячо возразил Мерк.
– Я лишь старался быть вежливым! И разве кто-то может сравниться с тобой, моя златокудрая Менва.
Он встал на колени и, глядя на неё влюбленными глазами, стал читать:
У многих Помона красавицей слывет.
По мне - она бела, пряма, большого роста;
Отдельных этих в ней красот
Не отвергаю я; но выразить так просто
Словцом "красавица" ей общий приговор
Я не могу: напрасно ищет взор
Во
Хоть капли грации, хоть искры огонька.
Вот Ирдия - та в самом деле
Красавица: из одного куска
Как бы изваян весь сей образ несравненный,
И, вся изящества полна,
Она все прелести красавиц всей вселенной
Себе усвоила одна.
– Ты написал это специально!
– Ирдия старалась придать лицу обиженное выражение, но у неё плохо получалось.
– Знал, что я буду ревновать, и заранее решил оправдаться!
– Мне не в чем оправдываться, - молодой человек взял её за руку.
– Но я предполагал, что сплетни могут тебя огорчить.
Девушка потянулась к нему, но вдруг, замерла, тревожно прислушиваясь. Размеренно шумело море, стрекотали цикады, предчувствуя скорый конец дня. Из-за стены доносилась возня и хихиканье. Там любезничали сопровождавшие господ рабы.
– Что случилось?
– насторожился Корнелл, потянувшись к плащу.
– Я что-то слышала, - нерешительно проговорила Ирдия.
– Может, кто купаться пришел?
– предположил молодой человек, доставая кинжал.
– Кто сюда придет?
– фыркнула девушка.
– Здесь канализация в море выходит.
– Тогда тебе послышалось, - уверенно заявил Мерк. Но тут и до него донесся то ли вскрик, то ли стон.
– Эй!
– громко крикнул он, завязывая пояс.
– Мордсин!
Затрещали кусты, и в проеме возник широкоплечий мужчина с короткой толстой дубинкой.
– Ты кого-нибудь видел?
– Нет, господин, - ответил раб, коверкая слова.
– На дорога люди есть. Близко нету.
– Пусть сходит к морю, - подсказала девушка, теребя в руке зеленую ленту.
– Слышал?
– обратился к невольнику Корнелл.
– Спустись, посмотри, не прячется ли кто там?
– Слушаю, господин.
Влюбленные вышли из хижины. Мордсин уже спускался вниз по узкой тропинке и скоро скрылся из вида. Из-за хижины вышла немолодая, полная женщина в коротком хитоне и медном ошейнике. Не глядя, девушка протянула за спину руку с зажатой лентой.