«Оскар» за имя
Шрифт:
Наконец ему пришла гениальная идея. На их щите будет все время появляться информация. Световая информация. По типу того, как были представлены новости на светящейся дорожке на Таймс-сквер.
Пусть это будет реклама картины с подводными съемками, которую они собирались делать на побережье Пуэрто-Валларта в Мексике, где Джон Хьюстон снимал «Ночь Игуаны». Поэтому в рекламе должна быть вода.
– Вот-вот! – воскликнул Пол.
Бассейн и огромный щит с рекламой картины. Бегущая строка будет отсчитывать дни, пока не начнутся съемки, а потом дни производства картины'. Потом будет отмечаться время до выхода картины на экран. Типа календаря. Все было бы прекрасно, но Пол начал строить свои планы, когда они собирались снимать новую картину по Давиду
Пол обладал прекрасным воображением. Он мог видеть все в перспективе. Все было прекрасно, и Рэли надеялся, что эти качества перейдут к нему. Правда, иногда Пол был уж слишком занудлив. Он мог цепляться к самым незначительным вещам. И страшно надоедал им всем. Например, веснушки. Рэли вспомнил эту историю двухлетней давности. Ему тогда было девять лет. Проходили съемки в долине Сан-Фернандо на ранчо Корригана. Там снимали почти все вестерны. Шла репетиция трюка, когда он прыгал с крыши дома прямо в седло и потом должен был ускакать прочь в облаке пыли.
Он, Пол и Дарби сели на заднее сиденье лимузина. Это было в четыре утра. Они выезжали из ворот поместья и должны были повернуть направо на Сансет, потом на шоссе Сан-Диего и ехать дальше на север. Все было тихо в это время. Рэли нравилось полное спокойствие. Их машина была почти единственной на дороге. В этом была какая-то тайна. К тому времени, когда они выехали на шоссе Вентура, небо стало серым, и на нем появились полоски розового цвета. На дороге стало больше машин. Проносились в основном грузовики, но попадались и легковые. Пол изучал колонки цифр, а Дарби просматривал сцены, которые им предстояло сегодня снимать. Рэли посматривал в окно и о чем-то мечтал. Ему было приятно просто спокойно сидеть в движущейся машине.
Как только они приехали, сразу же началась суета. Осветители и помощники пили кофе из пластиковых стаканчиков, жевали пончики. Трейлеры свезли в нужное место перед началом съемок. В них влетали и из них вылетали люди, готовившиеся к съемкам. Он помахал рукой своему партнеру, известному актеру, который обычно играл ковбоев, и тот помахал ему в ответ. Девушка, ответственная за грим, поздоровалась с ним, и уже прибыл его парикмахер. Все были на месте.
Через дорогу несколько ковбоев занимались лошадьми.
Рэли, в джинсах и сапожках, ковбойской рубашке, с платком-бандана на шее, держал в руках шляпу, готовый начать работу, как только будет подходящее освещение.
Дарби стоял у здании, где он должен был выполнять свой трюк. Он разговаривал с ассистентами. Недалеко, нахмурившись, стоял Пол.
Руки Пол засунул в карманы. Он, как всегда, волновался, что что-то пойдет не так. Бывало, конечно, всякое. Например, на съемках «Робин Гуда» Рэли сломал себе запястье. Лошадь испугалась и сбросила его на землю. Он ходил в гипсе месяц и после этого в течение шести недель принимал курс физиотерапии. Пол тогда чуть не чокнулся, потому что пришлось прервать съемки. Страховая компания требовала, чтобы трюки исполнял кто-то другой: Рэли был слишком дорогим мальчиком, чтобы они могли рисковать его здоровьем.
Но никто не мог его заменить – ни один обычный мальчик не был способен на такое, а лилипуты не делали подобных трюков. Поэтому страховка была просто колоссальной, и все съемки должны были продолжаться всего лишь четыре часа в день. Рэли имел право работать только четыре часа. По законам Калифорнии, остальное время он должен
Но сломанное запястье было обычной вещью в этой профессии. В тот раз трюк не представлял для него опасности. Лошадь была хорошо подготовлена, ему удалось прекрасно познакомиться и подружиться с ней, и они нравились друг другу, и самое главное – доверяли друг другу. Они снова и снова делали этот трюк, и перед ленчем он почувствовал, что все в порядке.
Под деревьями расположили длинные деревянные столы. Один из помощников пошел, чтобы принести ленч для Рэли. Рэли сел на скамейку рядом с Полом.
– Что это за пятна у тебя на лице? – спросил Пол. На его лице появилось выражение ужаса. Он наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть Рэли.
Рэли в страхе подумал, что это, наверное, корь. Он никогда не болел корью. Или ветрянка. Нет, нет!
– Какие пятна? – спросил он.
– Эти маленькие коричневые пятнышки у тебя на носу, – ответил Пол таким тоном, как будто Рэли внезапно заболел проказой или у него начали выпадать зубы. Зубы у него уже выпадали. Но эту проблему разрешили с помощью детского зубного врача, который снабжал коронками всех малолетних кинозвезд. Как-то Пол просматривал новые кадры с Рэли и обнаружил, что у Рэли потемнели волосы. Он становился шатеном, а не блондином. Сразу же был вызван Бобби, и он время от времени осветлял его волосы, и Рэли оставался блондином. Он даже стал еще светлее, чем в то время, когда был совсем малышом.
И теперь это. Маленькие темные пятнышки у него на носу. Боже мой, да это же веснушки! Что здесь такого страшного? Но Пол поднял жуткий шум.
Он вызвал Дарби, и они оба уставились в лицо Рэли. Потом вызвали Мегги из ее офиса в городе. Весь день они обсуждали, придают ли веснушки очарование лицу Рэли – тогда их можно будет оставить, – или же все очень плохо и их следует затушевать.
Самым главным был вопрос: в каких случаях Рэли больше привлекал к себе внимание как типичный американский мальчик – с веснушками или без них? Вот у Батча Дженкинса были веснушки, но они плохо выглядели на Дерриле Хикмане. Они целый день обсуждали эту проблему так и эдак. Совещание затянулось до самого вечера, и наконец они пришли к решению: никаких веснушек!
От этого можно было просто сойти с ума, тем более что он все время был в центре внимания. Пол не упускал ни одной мелочи. Иногда Рэли казалось, что он – солнце и все остальное вращается вокруг него. Конечно, Пол не забывал напоминать ему, что без его руководства он будет самым обычным маленьким ребенком. И еще реклама, без которой он – ничто!
Он прекрасно понимал, что он не настоящий актер. Вот Марлон Брандо – это актер! Рэли был еще слишком мал. Он был больше похож на попугая. Дарби объяснял ему его задачу, а он все выполнял. Смеялся, улыбался, плакал, выглядел задумчивым. Вот только петь не умел. Это стало ясно во время съемок «Питера Пэна». Все так волновались по этому поводу. Он часами занимался с преподавателем музыки и все равно еле-еле мог правильно воспроизвести мелодию. То-то было удивление, когда появились отзывы, и какие! Рэли понял, что все было так потому, что маленьким детям необязательно хорошо петь. Достаточно того, что он вообще что-то запел. Он сам себе напоминал собачку, которая могла стоять и ходить на задних лапках.
Да, он не был ни актером, ни певцом. Ну и что?
Он – кинозвезда! Отпечатки его рук и ног остались в цементе перед входом в Китайский центр Граумана! Рядом были отпечатки Риты Хейуорд, Чарльза Бойера, Джинни Крейн и Генри Фонда. Ему дали палочку, и он старательно написал: «Мистеру Грауману. Огромное Вам спасибо. С любовью Рэли Барнз. 10 августа 1961 года».
Его окружали поклонники. Они аплодировали и выкрикивали его имя. Им хотелось увидеть его, получить автограф, и если повезет – то коснуться. Они писали ему. Тысячи писем каждую неделю. Целый штат людей рассылал подписанные им фотографии. Три человека занимались координацией работы его фэн-клубов. Эти клубы были в каждом штате, за исключением Южной Дакоты и Теннеси.