Осколки чего-то красивого
Шрифт:
"Пропасть," — мысленно повторил Нугут, почувствовав всю горечь этого слова, и посмотрел на отца. Он был молод еще тогда, только седина чуть тронула виски, но в глазах уже чернел такой глубокий омут, что впору утонуть…
Алленрос улыбнулся и обнял названного сына…
…Нугут уже проснулся, но это ощущение тепла, греющего душу, ощущение, что тебя любят и ты нужен, осталось…
Прошлое так часто возвращалось к нему
…Было темно. Костер давно погас, но угли еще мерцали во тьме… Слышно было, как что-то бормочет во сне Бьёрн…
Ночь веяла необычной для теплого Норенайна зябкой прохладой. Горы близко…
Нугут услышал легкие шажки. Подошла заспанная Нарина, волоча по траве одеяло.
— Нугут, — сказала она жалобно. — Сон. Страшный.
— Идем ко мне, — сказал Нугут.
Нарина легла рядом и свернулась калачиком в гнездышке из одеяла.
— Спой, — вдруг попросила она. — Про Марину. Дальше.
"Сказание о Бальгаре"… Алленрос его тоже очень любил…
Нугут обнял девочку и запел тихонько, но в самый раз для чутких эльфийских и орочьих ушей:
Я записал свои сны и сказания,
Будто легенды или предания,
Ей их отдал, заглянув по пути,
Так было легче простить и уйти.
Падали звезды в ладони горячие…
Творец опечален — творения прячутся,
Чтобы мой взгляд не прошелся по ним,
Не заключил бы в свой горестный мир.
Болью писал, а совсем не чернилами;
Да, я создал ее, добрую, милую,
Просто придумал я образ мечтательный,
Словно эльфийский — далекий, сиятельный.
Просто не видел за девой-волной
Той настоящей Марины живой…
Вот и прогнал я всех призраков, образов,
Сел одинокий под яркими звездами…
Крепко задумался, глядя во тьму,
Как в Небесах одиноко Ему…
…Нарина спала…
Нугут закрыл глаза и подумал о своем "эльфийском" сне. Почему-то ему казалось, что это очень важно…
(24 июля 2003 г)
307.
Вах, какую прелесть я нашел в час ночи в дебрях инета! Улыбался сходству.
:-)
Надо Джулай дать почитать:-)))
"Про мужчин:
Дело в том, что у них — теплые ладошки,
Они сильные и могут поднять нас.
Однажды они обязательно поймут (хотя бы на минуту), что лучше нас — нет.
У них есть принципы.
Иногда они моют посуду.
Они нас выше и могут достать книжку с верхней полки.
Они отдают нам свои самые клевые майки.
Когда они говорят: "Я тебя люблю", кажется, что ты есть.
Они умеют инсталлировать Windows.
Они знают и даже могут объяснить, что когда человек один, он — человек.
Они прощают нам наш феминизм, хотя мы, заметь, им вообще ничего не прощаем.
Они целуют нас в лоб, когда не могут остаться.
Они думают, что есть вещи, которые мы никогда не поймем, и только поэтому мы все понимаем.
Они кладут руки нам на коленки.
Они с маниакальной настойчивостью желают платить за наш кофе, хотя и сами уже давно не понимают, почему.
У них из глаз текут слезы, когда дует сильный ветер.
Они ходят в магазин, когда идет дождь.
Они хотят иметь наши фотографии. Они помнят о нас совсем не то, что мы — о себе.
Они не видят причин для нашей диеты.
Они молчат, когда мы говорим глупости. Хотя, когда мы говорим что-нибудь умное, они тоже молчат.
Они лучше нас знают: может быть, через сто лет, может, с каких-то других планет, но они позвонят.
Они пойдут на войну, если будет война.
Они не замечают испорченный макияж.
Они делают вид, что их не достал праздник 8 марта.
Они хотят изменить нашу жизнь.
В магазине последние деньги потратят на шоколад.
Они никогда не научатся расстегивать лифчики.
Их раздражает, если мы не носим лифчик, но не раздражает, если его не носят чужие женщины.
Они думают не только о любви.
Они любят своих мам гораздо сильнее, чем мы — своих пап.
В глубине души они умеют пришивать пуговицы.
Они не отличают Allways от Kotex.
Они запросто могут признаться себе в том, что цель у них в жизни одна — спать с нами.
Они вытаскивают нас из чужих гостей, увозят домой и накрывают одеялом.
Они просто иногда накрывают нас одеялом.
Они любят наши голоса.
Им неважно, что мы говорим.
Они не всегда провожают нас в аэропорт, но всегда встречают.
Они покупают нам сигареты и платья.
Они думают, что наши сумки бывают тяжелыми, только когда они рядом.
Они не хотят быть похожими на нас, а мы на них — хотим.
Они смотрят, когда мы говорим: "Посмотри".
Они молчат, когда мы кричим.
Когда они уходят, мы остаемся.
Когда мы думаем о нашей прошлой жизни, мы думаем о них.