Осколки ледяного сердца
Шрифт:
– Глеб! Перестань давить на малышку хотя бы сейчас! – наконец, вступает в разговор «мама. – Милая, пойдём в машину. Нам с тобой следует поскорее поехать в больницу. Мы отблагодарили Максима. Тебе не следует переживать о нём. И о женихе, – женщина делает акцент голосом на последнем слове и косится на «отца», – тем более не беспокойся.
Я киваю.
Иду следом за женщиной, которую язык никогда не повернётся назвать мамой. Мы садимся в просторный салон автомобиля. Какое-то время просто сидим. И неловкость нарастает с каждой секундой всё сильнее.
– У тебя губа разбита. Что случилось? Ты помнишь хотя бы что-то?
Я отрицательно качаю головой.
– Кто-то ударил… требовали деньги. Забрали всё, что у меня было… единственное, что удалось запомнить.
– Как они выглядели? – ледяным тоном спрашивает «отец».
– Не знаю.
«Мама» сжимает мои руки. Мне бы узнать их имена, чтобы обращаться к этим людям правильно. Отца зовут Глеб – это всё, что мне известно.
– Мы обязательно всё узнаем. Мы накажем виноватых, милая! Всё будет хорошо.
Машина трогается с места.
Я смотрю на Ворона, пока он не пропадает из поля зрения.
Страх теперь колотится в каждой клеточке тела. Мне некомфортно. Тошнит от нахлынувшего разочарования. Глаза щиплет от наворачивающихся то и дело слёз. Понятия не имею, куда меня привезут сейчас. Что будет дальше?
Как оказываемся в больнице, и меня кидают из одного кабинета в другой – не запоминаю толком. В итоге врач заключает, что у меня на самом деле амнезия.
– Как скоро память восстановится, я не могу сказать. Случай очень странный. Я вижу незначительное помутнение на одном из участков мозга. Скорее всего, оно случилось из-за серьёзного удара.
Я ударилась, когда упала возле кафе. А ещё отец приложил так, что там и сотрясение могло быть. Получается, что это сыграло на руку? Рассмеялась бы, да нельзя.
– Ваша дочь обязательно поправится. Ничего серьёзного я не наблюдаю.
– Мы можем продолжить подготовку к свадьбе? Это не опасно в её состоянии? – стараясь скрыть нервное напряжение, спрашивает «отец».
– Можете, разумеется, если невеста ничего не имеет против и не будет волноваться.
– Она не будет. Я об этом позабочусь, – заключает Глеб Смоленский.
Теперь понимаю, почему Виктория сбежала от родителей. С таким отцом врагов не надо. Он не замечает подвоха, потому что торопится сплавить дочку замуж ради бизнеса. Не могу сказать этого о матери, ставшей в мгновение молчаливой. Она подозревает, что что-то не так?
– Мы можем ехать домой, Вика, – заключает «отец».
Медленно бреду следом за ним.
Даже если обман будет раскрыт, Глеб Смоленский сделает всё, чтобы этого не заметили другие.
Он обязательно постарается сделать всё.
– Я так не могу, – останавливается «мама».
– Вера, что не так? Дочь вернулась. Она не помнит нас, но всё обязательно встанет по своим местам. Успокойся ты уже.
– Мы должны сделать анализ ДНК. П-прости, – бормочет женщина. – Это действительно важно, потому что… я сомневаюсь, что это
– Вы хотите сделать экспресс анализ ДНК? Мы можем произвести забор необходимых материалов прямо сейчас, – заключает врач.
Так скоро? Что со мной будет, когда обман раскроется? На что мы с Вороном рассчитывали вообще? Боже!.. Кажется, я крупно вляпалась.
Глава 5
– Вера, мы можем с тобой отойти? – цедит сквозь зубы Глеб.
Они отходят в сторонку и разговаривают о чём-то, а врач пытается успокоить меня. Он говорит что-то о безболезненности процедуры, об отсутствии негативных последствий. Я почти ничего из его слов не слышу и не запоминаю. Понимаю ведь, что материнское сердце сразу разглядело подвох. Хоть мы с Викторией и похожи, но есть различия. Внимательная мать сразу заметила шрам… Её не обмануть так просто. Я думала, что у Вики только отец, а тут всё куда сложнее. И я не знаю, как выпутываться дальше. Надеюсь, что за обман меня не отправят за решётку. Могут и Ворона наказать, ведь это он «отыскал пропажу». Успею ли я найти в доме Смоленских хоть что-то, чтобы доказать их продажность? И захочу ли делать это, узнав их лучше?
– Ваши родители просто переживают. Это нормальное явление. Они испытали серьёзное потрясение, пока искали вас. Две недели немаленький срок.
Две недели? Мне казалось, что говорили о меньшем времени, но всё равно… Я – не она. И этот обман раскроется, как только придут анализы ДНК.
Не можем ведь мы с Викторией волшебным образом оказаться близняшками?
А если так? Что мне делать в такой ситуации? Я не хочу всю жизнь заменять её. Жить чужой жизнью? Что будет с ней? Она могла попасть в неприятности. А если уже мертва? Последняя мысль прошибает ледяным потом.
– Вика, тебя не расстроит, если мы всё-таки сделаем анализ? Мне бы не хотелось, чтобы твоя мама накручивала себя… – приближается ко мне Глеб.
Он заискивает перед чужими людьми, но я сильно сомневаюсь, что и раньше общался с дочерью так же любезно. Единственное, что интересует человека передо мной – личная выгода. Он мечтает поскорее выдать Вику замуж, укрепить свой бизнес. Даже её состояние волнует его меньше, чем бизнес.
– Нет. Вы можете делать всё, что посчитаете нужным. Я ничего не помню, не знаю, кто вы. Вы имеете право провести дополнительные анализы. Может быть, я не ваша дочь?
– Ну что за вздор? Конечно, наша… – выдавливает улыбку Глеб.
Мы идём в процедурную, где врач делает забор слюны и крови. Он обещает, что в течение нескольких дней анализы будут готовы, а пока «заботливые родители» везут меня домой.
Мне выделяют комнату, точнее приводят в её спальню… Виктории.
Пробегаюсь взглядом по излишествам роскоши, которая явно никому не нужна. У меня ком в горле стоит.
Всё так сумбурно.
Кажется, что проскакала галопом по незнакомым окрестностям, рухнула в месте, о котором ничего не знаю, а при этом так и не поняла, кто я такая и где нахожусь.