Осколки ледяного сердца
Шрифт:
Несостоявшиеся насильники косятся на моего спасителя, но в спор с ним не вступают. «Главный» сплёвывает кровь себе под ноги и качает головой:
– Ты уже давно здесь никто, Ворон! Если не хочешь неприятностей, чеши подальше из района, потому что уже завтра твою золотую шкурку захотят сорвать ребята посерьёзнее меня.
– С нетерпением жду твоих ребят посерьёзнее, только передать им не забудь, как вам троим надрал задницу.
Меня ничего хорошего не ждёт!.. Сегодня меня спас «Ворон», а завтра его не окажется рядом.
– Не вздумай брыкаться и иди в мою машину, – отчеканивает каждое слово «спаситель», обернувшись в мою сторону.
– Я не собираюсь никуда с вами идти, ехать… Спасибо, что спасли меня, но на этом наши пути расходятся. Мне нечего дать вам в ответ.
– Не расходятся. Иди в машину. Не заставляй меня повторяться.
– Пустите меня. Я вас не знаю. Вы меня спутали с кем-то, неужели ещё не дошло?
Мужчина ухмыляется. Он крепко сдавливает мой локоть. Когда успел схватить, я и не поняла. Всё происходит как в замедленной съемке, и только тёплая струйка крови, сочащаяся из раны на губе, напоминает, что это суровая жизнь.
– Ты можешь рассказывать сказки своей бывшей начальнице… коллегам, но не мне.
– Что значит бывшей? Вы в своём уме? Мне нужно идти работать…
– Уже нет, – качает головой незнакомец.
Слышу, как дверь в кафе закрывается, оборачиваюсь и ахаю. Что за шутки такие? Неужели всё это было заранее спланировано? Надежда Викторовна нарочно позволила мне остаться? Она знала, что Ворон вернётся за мной?
– Тебя продали… сдали за копейки, как отработанный материал. Трудовая у меня.
– Это противозаконно. Кто вы такой? Чего вы от меня хотите?
Всхлипываю, чувствуя животный страх, овладевающий мной. Надежда Викторовна могла. Я же заметила, как она нервничает, только постаралась не обращать внимания. Думала, что она действительно расчувствовалась.
– Хочу справедливости. Ты ответишь за аварию, в которой погибли невинные. И твой папаша ответит. Он будет страдать, когда узнает, что ты попала в мои руки, а потом…
– Да моему отцу плевать на меня. Он только обрадуется, если исчезну из его жизни, – выдаю, едва поспевая за Вороном. Как ещё его называть, если не представился?
Мне нельзя садиться в его машину. Если окажусь в ней, чувствую, живой не выберусь. И никого нет в округе.
Кто-то закрыл дверь в кафе – начальница?
Она продала свою человечность и точно не поможет мне сейчас.
– Думаешь так, потому что он отправил тебя в это забытое богами место? Он же уберечь наверняка хотел. От полиции, которая начала копать под тебя. Всех ведь не купишь. Видишь, у него тоже не получилось!
Он говорит не о моём отце – это факт.
– Хватит!
Я набираюсь решимости, вырываю руку и зло смотрю на Ворона.
– Хватит называть меня чужим именем. Я не та, кто вам нужен. Проспитесь, если действительно не
Пячусь назад, пока мужчина в замешательстве, а уже через мгновение разворачиваюсь и пускаюсь наутёк со всех ног. Сердце бешено колотится. Я бегу по знакомой улице, где знаю каждый закуток, в надежде, что смогу уйти от преследования, да только какой там? Нога побаливает после падения, и скорость оставляет желать лучшего.
Сворачиваю в переулок, где можно скрыться в чужих дворах – я частенько сокращала через них путь к дому, – но вижу отца и торможу. Он идёт с ломом в руках, бормочет что-то нечленораздельное себе под нос. Он едва передвигает ноги – пьяный в хлам.
– Это ты? А ну иди сюда, шалава! Ника! Почему я должен искать тебя посреди ночи? Где ты шлялась? Давно дома должна быть! Вся в мать, такая же проститутка…
Пячусь, слышу размеренное дыхание за спиной и понимаю, что Ворон нагнал меня, не прикладывая особых усилий.
– Кто это? – спрашивает мужчина приглушённым голосом.
– Мой отец.
Понимаю только одно – это конечная. Уж лучше я поеду с Вороном, куда велит, чем попадусь под горячую руку отца.
В голове срабатывает какой-то переключатель, и до меня доходит, что всё это время позволяла делать из себя грушу для битья. Я надеялась, что отец исправится, вернётся к нормальной жизни, но такое случается только в сказках. Он не изменится, и мне больше нет места рядом с ним.
– Живо ко мне, мерзкая девчонка! Что это за крендель рядом с тобой? – вопит отец.
Ворон сжимает пальцы на моих плечах, склоняется и шепчет, обжигая ухо своим дыханием:
– Ничего не бойся. И не вздумай снова сбегать. Видишь же, что ничем хорошим твоим побегушки не заканчиваются.
Отец двигается в нашу сторону. Хоть он давно уже потерял человечность, но мне всё равно жаль его. Сердце разрывается, и я ругаю себя за то, что сбежала от Ворона.
– Пожалуйста, не причиняйте ему боли, – бормочу бессвязно себе под нос.
– Всё будет зависеть от его поведения, спокойно отвечает мужчина, берёт меня за плечи и выступает вперёд.
За его спиной я чувствую себя в безопасности, пока не напоминаю себе, что он грозился уничтожить меня, отомстить за какое-то там убийство, которого я не совершала.
– Куда спряталась, дрянь? От меня не уйдёшь! А ну вылезай! – рычит отец.
Ворон делает шаг вперёд. Из-за его плеча вижу, как отец замахивается ломом, а уже в следующую секунду слышу хруст и протяжный вой.
– Ах ты сука! Ты мне руку сломал!
Мне хочется броситься к отцу, проверить, всё ли в порядке, но не могу заставить себя пошевелиться. Потому что понимаю – он помощь мою не оценит. А щека всё ещё помнит его вчерашний удар. Очень хорошо помнит.