Осколки наших грез
Шрифт:
Елена вся затряслась, явно испугавшись.
– Уберите его от меня. Я позову охрану.
– Зови кого хочешь. Ты мне отвратительна. Ты ничем не отличаешься от Платона. Деньги и роскошь – вот, что вас интересует. Горите в аду.
Сдержавшись, чтобы не плюнуть ей в ноги, я ринулся к выходу. Александра и Павел нагнали меня уже во дворе.
– Поздравляю, Матвей, – буркнул мужчина. – Теперь она ни за что не станет с нами сотрудничать.
– Это мы ещё посмотрим.
Глава#36
Вновь
– Боже, как жутко ты выглядишь, – скривился Назар, пожав мне руку. – Я думал, что ты мечтал оказаться в тюрьме, когда вершил над нами свой личный суд. Сдаётся мне, что камера не так прекрасна, как тебе хотелось.
– Ты хоть когда-нибудь бываешь серьёзным? Или образ похотливой тупицы – твой настоящий?
– А тупица умеет так? – спросил он, ударив меня под дых. – Если так, то я готов быть им ежедневно. Так приятно тебя бить.
Оправившись, я приветственно улыбнулся.
– А где Давид?
– Я здесь, милочка, – послышалось за спиной. – Мой удар тяжелее Назара, так что хорошо подумай над фразами.
– Как скажешь, мудак. Я буду выбирать слова.
Оказавшись плечом к плечу с друзьями, я стал внимательно разглядывать сцену. Ряд стульев пополнялся высокими сливками общества: Платон, Альберт, Елена и десяток других претендентов. Пустое место Авдея было вполне оправдано. Он знал, что пока Сотников не закрепит свою позицию, его шкура под моим пристальным прицелом. Я сказал бы, убийственным.
В какой-то момент на сцене показался Павел в компании Александры, и я пожелал ему завидного здоровья.
Когда они успели подружиться? Мама понятия не имеет, как грубо он обращался с её сыном. Хуже того, если это ей известно.
– Сейчас начнётся, – прошептал Назар, которой волновался не меньше меня. – Ох, не уверен я в даме, что напялила розовую шляпку с перьями. Хотя ножки у неё красивые. Совсем как у дочери.
– Ты мог бы заметить её ноги чуть ранее, и тогда бы вопрос её податливости свёлся к минимуму. Была бы от тебя хоть какая-то польза.
– А что, похож на извращенца? – фыркнул Назар.
– Да, – одновременно ответили мы с Давидом.
Церемония началась неожиданно. Удивительным стало то, что первое слово взял Павел. Мужчина поправил пиджак и наклонился к микрофону:
– Обойдёмся без приветственных речей, – выпалил он, и мы дружно хохотнули. – Сегодня пройдёт повторное голосование, которое решит дальнейшую судьбу «Эдема». Но так ли справедливы эти выборы, когда на скамье кандидатов сидят сомнительные личности?
Когда лицо Платона покрылось красными пятнами, я был готов сломать ладони в аплодисментах. Он явно не ожидал такого вступления.
– Перечислю, – откашлявшись, продолжил Павел. – Сотников Платон, который стал носителем скверных обвинений. Альберт Лебедев,
Андреич хорош. Ещё немного, и я начну его уважать.
– Наверняка вы негодуете. Неизвестное вам лицо приводит громкие заявления. Но я имею такое право, так как являюсь уполномоченным человеком и во многом осведомлён. Так вышло, что по своей глупости я стал главным свидетелем того, что вытворял Платон Сотников. Точнее, я стал подкупным лицом.
Речь Павла стала бальзамом на сердце. Он грамотно приводил факты, не допуская лишних слов. Схема Сотникова стала всеобщим достоянием. Признание Нади лишь подкрепили сказанное. Эдакий многоэтажный торт с вишенкой на вершине.
– Я зарекаюсь, что сказанные мною слова – читая правда!
Толпа заохала. Тогда разгневанный Платон отдал приказ, и Павла скрутили несколько мужчин в униформе. Странно, что он не позаботился о свое сохранности, имея в распоряжении десяток бойцов.
Несмотря на провал я был счастлив, потому что репутация Платона в очередной раз покрылась слоем сажи.
Найдутся ли те, кто пожелает остаться глухим?
Следующая сцена заставила меня напрячься. Право голоса взяла Александра Янковская, а Платон не посмел её остановить, тем самым сохранив себе зубы.
– Остынь, – рявкнул Назар, когда я тронулся с места. – Дай ей сказать. Она в сотню раз сильнее тебя. И благоразумнее.
– Чего стоят эти выборы, если каждого готовы прервать на полуслове? Так ли они законны? – спросила мать, заглядывая в лица присутствующих. – Если вы решили, что это банальная попытка очернить честь соперников, то вы крупно ошибаетесь! Я не стану мириться с тем, что отцы подавляют наших детей!
На площади воцарилась тишина. Лишь Давид томно похлопал в ладоши.
– Едва ли голос простой кухарки будет иметь цену, но порой дуракам везёт. Прислушайтесь! – Она говорила, а я не переставал испытывать гордость за родительницу. – Если мы не слышим детей и боимся встать за них грудью, то кто мы после этого? – на этих словах Александра обернулась к Елене, но та опустила глаза. – Сборище затравленных крыс? Нет! Мы те люди, которые будут отстаивать свои семьи, свой город! Иначе для чего мы живём?
Тем временем Альберт подскочил с места и поступил аналогично своему сыну. Он сбежал, оставив Платона и Елену в полном замешательстве.
– Дорогие избиратели, соратники, друзья… В первую очередь мы люди, которые желают чистого неба над головой, света в сердцах. Но если власть опускается до подлости, то в конечном итоге нас всех ждут потёмки. Так вот я, как один из избирателей, считаю главной задачей это исправить. Если мужчины не в силах править честно, то наверняка это удастся женщине. Елена Лебедева – мой кандидат! Уверена, что она подпишется под каждым мои словом!