Осколки неба, или Подлинная история "Битлз"
Шрифт:
– Откуда ж я знал? – оправдывался Мэл. – Я ведь тоже тут в первый раз.
Внезапно негр-проводник поднял руку и что-то прокричал.
– Что он сказал? – спросил Пол переводчика.
– Он сказал, что мы должны остановиться и подождать его.
Отделившись от остальных, проводник, припадая к земле, подбежал к огромному баобабу в двух сотнях метров от них и прижался ухом к стволу.
Негры притихли. Насторожились и Пол с Мэлом.
Проводник оторвался от дерева и опрометью кинулся обратно. Поравнявшись с остальными он прокричал:
– Мабуту!
– Мабуту кабанга, шавах тутубанга! – взволнованно подхватили остальные, потрясая копьями. Затем они развернулись на сто восемьдесят градусов и цепочкой засеменили в обратном направлении.
– Почему мы повернули назад? – возмутился Пол, стараясь не отставать.
– Великий дух Мабуту запрещает охотиться сегодня, – объяснил переводчик.
– Черт знает что! – Пол, сморщившись от боли, перевесил ружье с одного плеча на другое. – Я тут уже две недели, и ни разу не поохотился. То шли дожди, то у негров начался период случки и они бегали по деревне, трахая всех подряд. Теперь какой-то Мабуту!
Услышав последнее слово, негры остановились как вкопанные и, обернувшись к Полу, подозрительно уставились на него.
– Мабуту кабанга нет, – сказал Пол. – Мабуту ни при чем. Мы – охотиться... – И он постучал себя кулаком в грудь.
Негр-проводник поставил копье на землю и возразил:
– Мабуту. Мабуту бутунгу каримба.
– Какая каримба?! Никакой каримбы! – заорал Пол.
– Каримба Мабуту, – настаивал негр, глядя на него с возрастающим интересом.
– Вот часы, – показал Пол. – Вот – шляпа. Вот ружье. А где Мабуту? – он театрально огляделся. – Нету Мабуты! Где каримба? Нету каримбы! – он развел руками.
Негры переглянулись и вдруг дико захохотали, тыча в него пальцами. Потом резко замолчали, задрали набедренные повязки и, помочившись в его сторону, побежали дальше.
– Как ты думаешь, что они имели в виду? – осторожно спросил Пол Мэла, догоняя аборигенов.
– Я думаю, они сказали, что ты не прав.
Ночью Мэл растолкал его:
– Вставай, сегодня в деревне праздник. Нас пригласили.
– День рождения Мабуту? – пошутил Пол, натягивая шорты.
Жители повылазили из хижин и собрались вокруг внушительного костра. Голые женщины, словно сошедшие с картинок Йоко Оно, стояли в окружении детей. Одни хлопали в ладоши, другие колотили палками по бревнам, и все горланили песни. Несколько мужчин прыгали вокруг костра, потрясая копьями и мошонками.
Пол прислушался.
– А еще говорят, рок-н-ролл пришел от негров. Типичный скиффл.
– Когда-то и наши предки вытворяли нечто подобное, – меланхолически заметил Мэл.
– Лично у меня предки были белыми.
– А у меня что, фиолетовыми, что ли? – обиделся Мэл. – Ты все ворчишь, а нет, чтобы пообщаться с ними. Что-то в них есть.
Спустя час в хижине белых людей собрались несколько негров. Они уселись кружком и настороженно смотрели на хозяев.
– Ну что, за знакомство? – предложил
Негры стали передавать ковш из рук в руки, принюхиваясь, цокая языками и наперебой восклицая:
– Матанга! Матанга лунга! Ай-ай-ай!
– Похоже, они знают, что почем, – усмехнулся Пол, принимая из рук воина пустой ковш. – Давай, и мы?
Они чокнулись и осушили кружки.
Спустя час Пол сидел в обнимку с пьяным негром на бревне возле хижины и вел с ним доверительную беседу:
– Ты знаешь, Чучамба, я ведь очень знаменитый человек. Я из группы «Битлз». Слыхал про такую? Нет?
– Нг'уи бунга кардаханга бачунга, – уклончиво ответил негр.
– Ну и молодец. А хочешь, я тебе автограф дам? Продашь, купишь себе приличную шляпу.
– Чунга марахата батунга, – засомневался негр.
– Ну, смотри, как хочешь, – похлопал Пол его по плечу. – Человек ты, я вижу, порядочный. Приезжай ко мне, посидим, я тебя с Джейн познакомлю. Это моя девушка. Она из хорошей семьи, из достойного рода... Не то что мы с тобой.
– Мфеда канга кучумба манга, – согласился негр, покачнулся и рухнул на спину.
– Правильно, – одобрил Пол и, откинувшись назад, упал рядом, устремив глаза вверх. Огромное звездное небо растворило в своих глубинах его затуманенный взор.
Вскоре он и его черный друг музыкально храпели в малую терцию.
10
Девятого ноября шестьдесят шестого года «Битлз» собрались у Эпштейна и решили, что через пару недель приступят к записи нового альбома.
Правда, решению этому был посвящен минимум времени, в основном же они хвастались друг перед другом своими «каникулярными» приключениями в разных частях света. Джон, к тому же, притащил картину Стюарта Сатклиффа, которую подарила ему Милли. Это навеяло воспоминания.
Под конец Брайан, решивший было, что хороший отдых мог изменить их прежнее решение, жалобно спросил: «А на гастроли?..» Они переглянулись, и Джон за всех отрицательно помотал головой. Он был небритым и опухшим, и во взгляде его была такая пустота, что спорить Брайан не решился.
Решив извлечь из этого неприятного факта хоть какую-то рекламную выгоду, вечером того же дня Эпштейн публично заявил представителям прессы о том, что «Битлз» больше никогда не будут выступать перед публикой.
Тем временем Джон отправился на Дюк-Стрит в картинную галлерею «Индика». Мистер Данбар, ее владелец, уже давно заманивал его туда, намекая, что там его ждет какой-то сюрприз.
Сюрпризом оказалась маленькая кривоногая японка. Ее выставка называлась «Незаконченные картины и объекты».
Едва машина Джона остановилась у входа, Данбар подтолкнул Йоко Оно к двери:
– Приехал! Иди скорее, познакомься с миллионером!
Миллионер выглядел не лучшим образом. Опытная Йоко сразу отметила, что он, по-видимому, уже не первый день накачивается наркотиками.