Осколки небесной синевы

Васина Екатерина

Договорившись на какой сеанс они пойдут, Даня еще немного посидел и убежал, поцеловав Руську и пожелав скорейшей реабилитации.

– К Новому Году научусь на пилоне танцевать.
– хмыкнула девушка, на что получила заинтересованный взгляд.

– Хочу на это посмотреть.

Руська с улыбочкой помахала рукой Даньке, но едва он вышел из комнаты, как мигом насупилась. Какие уж тут пилоны, когда душа в обнимку с парашютом рвется в небо.

«Все равно прыгну», - девушка была уверена, что все получится. Она же хочет вернуться к прыжкам? Мечтает! Значит надо просто идти к мечте. Ну или ползти

хотя бы. Главное двигаться в ее направлении.

Пискнул телефон: пришло сообщение от Кая. Парень интересовался, как она себя чувствует. Он даже не заикнулся о том, чтобы прийти сегодня в больницу и помочь с выпиской. Видимо, догадался, что там будет Данька. Руслана мысленно была благодарна парню за то, что он вдруг стал таким деликатным. При этом стараясь отогнать царапавшие мысли насчет того, что у Кая могла появиться своя личная жизнь.

***

Геля тихо ненавидела установившуюся погоду: ветер с мокрым снегом и сырость, которая пробиралась под одежду и заставляла дрожать. Девушка в принципе отличалась повышенной любовью к теплу и порой мечтала жить где-нибудь в Греции или Таиланде. Потому что в родном городе она, с наступлением холодов, желала стать медведем и завалиться в спячку до весны.

Ну или по крайней мере пропускать университет, дорога до которого становилась сущим испытанием. Вставать утром Геля себя буквально заставляла. А пока ехала в автобусе, то клевала носом и мерзла, мерзла, мерзла. Периодически мама заставляла ее пить витамины и что-то выговаривала по поводу питания, низкого гемоглобина и прочего. Гелька же просто куталась в шарф и мечтала забраться под одеяло.

Вот и сегодня, когда пары, наконец-то закончились, девушка спешила домой, мечтая о горячем чае с чабрецом и медом. А еще предвкушала вечерние посиделки у мадам Аристовой. Из-за учебы пришлось немного забросить любимое увлечение, и Геля ходила злая и раздраженная. К счастью, Демон в последнее время особо не старался ее мучить. Видимо, копил силы для чего-то глобального. Девушка посильнее натянула шапку на уши и буквально припустила через небольшой сквер, находившийся между остановкой и домом. Летом он выглядел весьма симпатично, а сейчас голые замерзшие деревья размахивали торчащими ветками и навевали тоску.

Осенью Гелька особо остро чувствовала нехватку чего-то, что не поддавалось объяснению. В такие моменты она спасалась любимым хобби или книжками.

В сквере прогуливались собачники, пробегали случайные прохожие. Геля проскочила бы его насквозь, но знакомый голос заставил замедлить шаг и начать оглядываться.

– Господи, ты специально выбираешь самые ужасные места города, чтобы нас точно не засекли знакомые?
– Геля узнала голос Арины. А затем увидела ее - красивую и яркую - сидевшую чуть в стороне, на скамейке. Блондинка в любимом красном пальто и ее спутник, в котором Геля узнала Даню, были так заняты друг другом, что вокруг не смотрели.

– Здесь, по крайней мере, я их не встречал.

Геля временно превратилась в статую, внимательно прислушиваясь к разговору. Ветер иногда заглушал фразы, но того, что слышала девушка, было предостаточно.

– Руська опять твердила про прыжки?
– Арина держала руку на плече парня и заглядывала ему в глаза.
– Ты ведь убедишь ее, что больше нельзя прыгать?

–

Я стараюсь. Но она упрямая, как черт! Рина, я больше так не могу. Она вечно смотрит сейчас на меня глазами собаки, которую усыплять везут. Ну тошно, честное слово! Ведь такая сильная девочка, умная, а порет чушь. Как одержимая!

– Мы все одержимые.
– проговорила задумчиво блондинка. А Геля с круглыми глазами наблюдала, как пальцы Арины запутываются в волосах Дани. Тот в сердцах сдернул шапку и вертел ее в руках.

– Даньчик, ну кому ее понять, как не нам? Думаешь, мне легко, когда она начинает расспрашивать о прыжках? Как рассуждает о том, что сделает все, чтобы вернуться? А самое хреновое - мне дико стыдно при этом. Словно это я виновата в ее переломе. Только мы должны поддержать ее, ясно? И ничего не говорить! Все равно она дома валяется, свиданий у вас нет, да и я девушка не ревнивая.

– Не знаю, - голос Дани звучал как-то глухо, - по мне, так нам лучше все рассказать. А то словно кошке по кусочкам хвост отрубаем.

– Ты ж мой ветеринар.
– Арина буквально зарылась в его объятия и что-то прошептала. Что, Геля не слышала, но ей было достаточно зрелища целующихся Арины и Даньки.

– Это ... что?
– шепотом высказалась Геля, которая отказывалась верить своим глазам. Слов цензурных у нее не было. Временно забыв про то, что мерзнет и про ветер в лицо, девушка дошла до милующейся парочки и, набрав воздуха, зловеще прошипела:

– Ну вы и твари!

Парочка не так испугалась бы, разразись у них над головой гром. Буквально отпрыгнув друг от друга, они уставились на пыхтевшую от негодования Ангелину. На их лицах все сильнее проступала паника.

– Геля, - Арина попыталась улыбнуться, хотя губы дрожали и получалось нечто, похожее на оскал.
– Это...ну мы...

– Это не то, что я подумала?
– Ангелина посмотрела на побледневшего парня.
– Я о тебе была лучшего мнения, любитель живности. Что, теперь Руську к больным животным причисляешь? Поэтому совесть не позволяет взять и расстаться?

Она обвела онемевшую парочку злым взглядом и припечатала:

– Сутки вам, чтобы все Руське рассказать. Иначе огребете, уроды жалостливые.

– Геля, давай поговорим.
– Даня сделал шаг вперед, но девушка отпрыгнула и повторила:

– Сутки. Думаю, Руське будет больнее услышать о вашем предательстве от постороннего человека.

– Ты рискнешь рассказать?
– прищурилась Арина.
– Рискнешь ее расстроить?

– Да лучше так, чем обманываться.
– рявкнула Геля и ушла, почти убежала, щуря глаза от мокрого снега. Ее трясло и вовсе не от холода.

Глава семнадцатая

Возмущение продолжало встряхивать Гелю и дома. Первым порывом девушки было позвонить Руське, чтобы все рассказать. В последний момент она сдержалась и решила дать шанс «голубкам» самим все сделать. В отношениях Геля не была опытной, но интуитивно догадывалась: надо подождать. К тому же она понимала, что данное объяснение будет для Дани и Арины крайне нелегким, и оттого испытывала мрачное удовлетворение.