Осколки падающих звёзд
Шрифт:
Но это был он, Василий. Убитый ею Василий был живее всех живых…
Медленно и неловко, словно тряпичная кукла, Лада откинулась на сиденье.
— Что с вами? — испуганные глаза Стаса прямо перед её лицом.
Он достал бутылку с водой, открутив колпачок, протянул ей.
— Василий… жив… — то ли подумала, то ли произнесла вслух.
Тогда зачем всё это было? Чужая и далёкая Испания, где она провела много недель, её сиденье дома взаперти, чтоб скрыться от правосудия? А эти муки совести и бессонные ночи,
— Да что стряслось-то? — Стас заволновался не на шутку. — Может, скорую? Бледная, как смерть.
— Не надо, — она вздохнула, приходя в себя. — Просто увидела человека, которого считала убитым. Причём, его убийца сейчас перед тобой.
— Как это? — глаза парня широко раскрылись от удивления.
— Да вот так! А я, оказывается, не убийца совсем, — собственные слова пьянили, как сладкое вино, и она наконец-то засмеялась радостно и облегчённо, не каждый день узнаёшь про себя такие замечательные новости.
Повинуясь желанию поделиться с кем-то этой историей, начала рассказывать о том страшном дне, после которого потеряла покой.
— Ну и ну, — произнёс Стас, когда рассказ закончился. — Неужели ты думала, что, ударив человека вазой по голове, сможешь убить его? Так бы и людей на земле не осталось. Максимум сотрясение мозга, что этот гад и заслужил.
В полной эйфории после обретённой свободы от страшных воспоминаний, Лада даже не заметила, как Стас перешёл на «ты». Но за сочувственное внимание, с которым он выслушал её, Лада простила бы ему любые грехи, тем более, сейчас, когда от ощущения безграничного счастья находилась на седьмом небе.
— А Евгений Павлович не мог не знать, что с этим Василием ничего не случилось, — медленно произнёс Стас. — Соврал, получается? Зачем? Чтоб ты маялась от сознания своей вины?
— На твой вопрос у меня нет ответа.
Она подумает об этом после, а пока, в эти минуты, когда Лада нашла свою потерянную свободу, хотелось чего-то по-настоящему необычного. Чтоб она запомнила этот особенный день.
— Увези меня куда-нибудь, Стас.
Нисколько не удивившись и не задавая лишних вопросов, Стас повернул в замке ключ зажигания. Автомобиль довольно заурчал и сорвался с места.
А ей есть, о чём подумать. Подумать, как жить с человеком после такого чудовищного обмана? Как целовать его, желая спокойной ночи, как отвечать на ласки, когда наступит ночь любви? И без этого Ладе не слишком приятны и его скользкие объятия, и нахальные движения его рук, надолго зависавших в интимных местах женского тела, и его поцелуи, оставляющие мокрый след от губ на теле.
Пытаясь отвлечься, остановить бесконечную круговерть мыслей, Лада смотрела в окно. А там незнакомые районы, незнакомые улицы. Вот так, знакомых улиц в этом городе, так и оставшимся чужим, у неё по-прежнему мало. Она всё время в четырёх стенах, словно в клетке с крепкими прутьями, дверца хоть и не на замке, но выйти наружу страшно.
Машина остановилась, прервав, наконец, её мысли.
— Где это мы?
— Парк
Через арочные кованые ворота, на которых раскинул мощные крылья орёл, они прошли к набережной Москва-реки. Как тут хорошо! И какой свежий и хмельной воздух. Стас сумел угадать её настроение и привёз в правильное место. Откуда-то неслась музыка. Пройдя подальше, они увидели группу ребят, игравших на гитарах что-то бодрое и весёлое. Лада улыбнулась, чувствуя, что куда-то улетают её злость на мужа, неразбериха в душе и ещё что-то, совсем не нужное сейчас, в эти драгоценные минуты.
— Я сейчас.
Её спутник куда-то умчался. Вернулся быстро, неся в руках тарелочки с вафлями, щедро залитыми клубничным сиропом.
— Ого, какая красота! А ты умеешь удивить, — Лада подхватила протянутую ей тарелку. — От одного взгляда аппетит разыгрался.
Они присели на скамейку.
— Когда-то Петр I подарил эту землю своему дяде Льву Нарышкину, — быстро расправившись со своей порцией, сказал Стас. — А ещё здесь был тургеневский парк. Тургенев описал его в романе «Накануне», поэтому так и назвали.
— Откуда ты всё знаешь?
Её вопрос остался без ответа. Только потом Лада узнала, что Стас закончил ни много ни мало истфак МГУ. По специальности работать не довелось из-за больной матери. Нужны были деньги на лекарство, нужна была денежная работа.
— Идём, покажу тебе дикие места, — он поднялся, протянул ей руку.
Оказывается, если идти дальше, то можно обнаружить настоящий лес, где ещё совсем недавно бегали лоси, а москвичи приезжали сюда собирать грибы. Лада увидела здесь много лип, а липа — её любимое дерево. К полному восторгу Лады на тропинку вдруг выскочила белка, сверкнула чёрным глазом и молниеносно исчезла. Удивительно, среди большого города — такая роскошь в виде нетронутого леса с его живыми обитателями.
— Хорошее место, правда? И здесь как-то по-другому течёт время, — Стас взглянул на часы. — Но надо ехать, шеф ждет к шести.
Стас отвёз её домой и уехал, а Лада остановилась на ступеньках лестницы. Заморосил дождь, но в дом идти не хотелось. Хороший день близился к вечеру, жаль, как жаль, что хорошие дни — такая редкость в её сегодняшней жизни.
— Наконец-то! — Раскинув руки, словно ласточка крылья, а может, какая-то другая, фантастическая птица, пронзающая небо в стремительном полёте, Варя бросилась ей навстречу. — Где ты была так долго?!
— Варя? Ты уже дома? — Лада обняла повисшего на шее ребёнка. Как приятно, когда тебя так любят и ждут. — А я и не ждала сегодня свою девочку.
— Анна Тимофеевна говорит, что Варя запросилась домой, — спустившись с лестницы в холл, произнесла Эмма.
— Анна Тимофеевна здесь?
— Нет. У неё возникли срочные дела, — Эмма поджала губы.
Эмма не одобряла отношение бабушки к Варе, ей казалось, что ребёнку недодают любви и внимания. Честно говоря, Лада была с ней согласна.