Осколки Прошлого
Шрифт:
Последний вопль вышел совсем уж диким и сильно не понравился моему горлу. Я согнулся в три погибели и закашлялся. Легкие, казалось, сейчас вырвутся наружу.
Когда кашель прекратился, силы вдруг оставили меня и я упал на четвереньки. На глаза попалась разодранная левая рука, залитая засохшей кровью. Я мгновенно отвел взгляд и, пошатываясь, встал обратно на ноги.
Я стоял в полутемной пещере, под дырой на поверхность, под угрюмыми серым небом. Сверху падала вода и ее капли барабанили по камням. Шум дождя эхом отдавался в пещере. Было мокро и холодно.
Накатившее
Внезапно где-то сбоку, из глубины пещеры, раздался каменный шорох и стук, будто кто-то рассыпал груду камней. Раздались мерные влажные шлепки - шаги по мелкой луже, в которую превратился пол пещеры. И вряд ли этот кто-то не расслышал тот концерт, который я здесь устроил.
Я быстро спрятался за камнем побольше и осторожно высунул голову.
По всему телу снова стала проявляться боль. Мое внезапно вспыхнувшее безумие оставило о себе хорошую память, в виде синяков, ушибов и царапин. Но я был даже немного рад этому. Боль не давала нормально думать. Не давала вспоминать.
В свободный от камней круг, где недавно резвился я, вышел мужчина.
Это был Грег. Постаревший лет на триста. Я узнал его, даже не смотря на серые сумерки вокруг.
Мое сердце провалилось прямо в пятки. Боялся ли я его? Да. Рад ли я его видеть? И снова да.
Противоречивый клубок чувств туго скрутился где-то в районе груди, и без того ноющей от многочисленных синяков.
Грег медленно прохаживался по пещере, иногда разбрасывая мыслью камни вокруг, но ко мне пока не приближался. Он явно что-то искал. Его лицо выражало упрямую решимость.
Но иногда что-то в нем менялось.
Взгляд мог вдруг без причины метнуться в совсем другую сторону, а через мгновение вернутся обратно. Иногда подергивались руки. Иногда он дергал шеей, будто кто-то несильно бил его по лицу. Иногда у него не получалось нормально сконцентрироваться и камни не хотели повиноваться его воле. Или наоборот разлетались с такой силой, будто их выбивал обезумевший гигант.
Но не смотря на все это, он упрямо продолжал свои непонятные поиски.
А я не знал, что мне делать. Неужели он не слышал меня? И что будет делать, если найдет?
Против воли я вспомнил Стива. И свою мать. Меня стали душить слезы. Зачем, зачем он это сделал? Тугой комок в груди закручивался сильнее, порываясь выскочить из груди. Я вдруг почувствовал, что сейчас просто разревусь.
Нет! Хватит с меня истерик. Нельзя, нет! Сейчас нельзя.
Я до боли прикусил губу и до хруста в пальцах вцепился в холодный влажный камень, чтобы не закричать от отчаяния.
Я вдруг вспомнил Лил. Она единственный живой человек, которого я хотел сейчас увидеть, и который смог бы мне как-то помочь. Но Лил далеко отсюда. И если, я еще раз хочу с ней встретиться, я должен продолжать бороться.
Куда меня выкинуло на этот раз? Судя по Грегу, гораздо ближе к моему времени. Но что он здесь делает? И где мы?
Впервые после пробуждения, я осмотрел пещеру внимательнее. Получалась, что это та же самая
Острая боль немного отрезвила меня, и мне вдруг пришло в голову что я, мелкий я, сейчас где-то здесь, под завалами.
Только сейчас я осознал, ЧТО сделала Лилиана. Она погрузила маленького Артура... меня... в стазис. Собрав необходимый кристалл буквально из подручного мусора! Невероятно... Невозможно! Но факт - я все видел своими глазами. Мог ли стазис защитить меня мелкого от псиазов? От обвала пещеры? Теоретически, мог. Ничто не может проникнуть внутрь или выйти во вне стазиса без специальных ухищрений. И как она поняла, как так быстро раскусила суть псиазов, что не стала даже пытаться защитить меня по-другому?
Вот только стазис никогда не применялся на людях. Может поэтому, я такой странный?
И неужели, после конца Венерианской чумы никто так и не нашел меня в этих завалах?
Не нашел, понял я. Как найти под завалами человека, когда не видно ни тепла его тела, ни ауры, ни псиэнергии которую он излучает. Стазис останавливает время. Что может пробиться из остановленного времени? Исследователи этих пещер могли толпами бродить здесь после Венерианской чумы, но так и не обнаружить заваленного камнями годовалого младенца.
Только Грег знает, что здесь произошло. Но не меня же он ищет! Откуда ему знать, что я здесь? Его не было в пещере, тогда... в самом конце.
Тем временем Грег скрылся от моего взгляда за очередной кучей камней. И, я, решившись, бросился за ним, стараясь двигаться как можно тише.
Грег - убийца. Но он все же забрал меня отсюда, забрал в свой маленький дом в глубине лесов. Я не мог не быть ему благодарным за это. Этот человек воспитал меня, как своего сына.
Аккуратно выглянув из-за кучи, за которой скрылся Грег, я не удержался от вскрика. Он находился на расстоянии вытянутой рук.
Будто в скале вырубленное лицо, тонкие, плотно сжатые губы, острый и холодный взгляд. Он смотрел прямо мне в глаза.
Я не выдержал и отшатнулся, споткнулся и так больно ударился спиной о камни, что не удержался и снова вскрикнул. Спина теперь казалось сплошным синяком, хорошо, что я так удачно упал, что не повредил себе позвонки. Я не выдержал и застонал, свернувшись калачиком.
Мне было жутко.
"Сейчас он меня убьет", - думал я.
Но прошла, наверное, целая минута. А ничего не происходило. Продолжала ныть тупой болью спина, где-то недалеко в стороне продолжал глухо барабанить дождь по камням сырой пещеры. А я все еще был жив.
Снова раздался шорох и глухой стук камней о камни. А затем шлепающие по мелкой луже шаги босых ног.
С трудом переборов страх, я заставил себя посмотреть в сторону Грега. Он шел куда-то вбок, совершенно не обращая на меня внимания.
Я сразу вспомнил пещеру Альвандера, где тот также не замечал меня, будто я в призрака превратился. Вовремя, очень вовремя эта штука включилась вновь. Я снова отчего-то закашлялся. Грег опять не обратил на меня внимания, хотя эхо наверное удваивало громкость всех звуков.