Осколки Прошлого
Шрифт:
Слишком долго он был один. Слишком долго боялся, что мир вокруг, пылая гневом, узнав всю правду о Венерианской чуме, превратит его жизнь в еще больший ад.
И он решил... Я не поверил своим глазам, когда увидел эту решимость в Греге... Он решил убить себя. Он понял, что вредит мне тем, что растит в одиночестве, и что так все оставлять дальше нельзя. Но выйти к людям, раскрыться... К этому он был не готов, он боялся их больше чем смерти.
Грег снял все барьеры и бесконечные фильтры энергии вокруг своего дома. Он поставил защиту мне... Чтобы я...
А потом Грег, с трудом перебарывая свое трусливое алтер-эго, коротким импульсом практически полностью сжигает свой мозг, отправляя себя в небытие.
Я сидел, уткнувшись носом в колени, и в сотый раз наблюдал как Грег заваливается на спину. Его смерть - не моя вина. Вряд ли я вообще мог что-то здесь сделать. Он убил себя сам. Насколько это возможно стирая всю свою память о самых страшных поступках в своей жизни.
Величайшее преступление в истории человечества. И страшнейшее из наказаний, которое существует в этом мире. Раскаяние.
Тысячелетие, проведенное в страхе и безумии. Без тени просвета и лучика хоть малейшей радости. Моя детская месть запоздала на десять веков.
Я встал и подошел к своей копии, которая поднимала руку в сторону Грега. Положил самому себе, который час назад был совсем другим человеком, руку на плечо. Тот Артур вздрогнул и повернул голову ко мне. В его глазах мелькнула тень удивления. Вряд ли он сейчас до конца понял произошедшее.
– Мы не убийцы, - сказал я глядя самому себе в глаза, - когда-нибудь мы научимся понимать других людей.
Мне в глаза вдруг ударила вспышка света, а потом знакомо зарябило перед глазами. Я будто слился со своим двойником в единое целое, и на короткое время в голове царил сумбур и хаос. Пока тот Артур, все не понял. Он был странным... Пугливым и вспыльчивым. Желающий странного и вечно запертый в своем хаосе мыслей. Не видящий, и не хотевший видеть мир вокруг. Он долго не мог согласится со мной, но тот Артур, он был все-таки умным человеком. Он все понял.
И мы слились воедино.
На тело навалилось тяжелое чувство, будто тебя скручивают и выжимают, как мокрую тряпку. Но я уже не обращал на это внимания.
Я знал, что возвращаюсь домой.
Глава 8. Редукция состояний.
Я с трудом разлепил веки. Казалось, в них залили свинец, и потому открывать глаза было так тяжело. Первое, что я увидел - белое размытое пятно. Оно постоянно шаталось вправо, влево, вправо... И ощущение будто вокруг меня не воздух - мягкий гель.
Издалека послышался тусклый женский голос:
– Доктор Розмари! Семнадцатая палата! Пришел в сознание!
За километр от меня, еле слышно скрипнула дверь. Шорох шагов, и через секунду надо мной навис человеческий силуэт, окруженный блеклой синей аурой. Точь-в-точь как на картинке в детской книге. Какое странное зрелище...
В глазах двоилось, тяжелые веки не было сил держать открытыми.
Через день, я уже мог ходить по палате.
Моя комната была не очень большой, зато светлой и приятно обставленной. Простые вещи - кушетка, тумбочка, на ней тарелка с фруктами. В углу, около окна стоял простой деревянный стол, несколько книг на нем, одна с закладкой - я начал читать "Моби Дика". На такой странный выбор меня натолкнула картина, изображавшая рассвет над морем, полном маленьких лодок и кораблей. В другом конце комнаты - дверь во внешний мир. Но я ни разу еще туда не заходил -не было повода. Из-за этой двери пока ко мне пришли только двое, и оба незнакомцы. Но сегодня обещала прийти Лил...
Окна выходили на замершую в зимнем сне излучину широкой реки. На том берегу расположился тихий и светлый сосновый лес, густо заметенный снегом. Я мог часами стоять у подоконника, укутанный живым теплом комнаты, и наблюдать законсервированный в уютном холоде маленький бело-зеленый мирок.
Я не удержался и, не смотря на запрет доктора Розмари, снова начал забавляться с предметами. Мыслью подкинул подушку в воздух, а потом аккуратно переместил ее на стол. Потянул за уголок тонкого одеяла, и оно послушно скатилось на чистый пол.
Я отошел в самый угол комнаты и мыслью вытащил из тарелки большое зеленое яблоко. Подкинул его к потолку и там толкнул вбок. По большой дуге оно начало падать, метя в стену. Но я не дал ему врезаться, толкнул в сторону - поймал. Потом в другую, потом в третью...
Как же легко это делается! Я был в полнейшем восторге. Немного сосредоточившись, я вытащил из того же блюдца апельсин, одновременно, держа в воздухе яблоко. Получилось! Я принялся аккуратно вращать их вокруг центра комнаты. Словно планеты вокруг солнца. Яблоком пусть будет Земля, а апельсином Марс.
От меня к кружащимся фруктам шел аккуратный и тонкий поток энергии. Просто супер!
Я принялся вращать фрукты все быстрее и быстрее.
В дверь вдруг постучались, и в комнату вошел доктор Розмари - мой лечащий врач. Очень приятный, кстати, человек.
Отвлекшись на него, я отпустил фрукты с "поводка". И тут же раскаялся в этом. Апельсин ударился о картину и изрядно помятый упал под стол. А вот яблоко ударилось в стену и разлетелось на кусочки. Стену теперь придется мыть.
– Извините, - стыдливо сказал я, - я все уберу.
Я собрал яблоко и разом переместил его в местную корзину - гиперпортал-утилизатор. А апельсин пролеветировал обратно в тарелку - потом съем, нечего добру пропадать. Осталось почистить стену, и...
Врач только глазами удивленно захлопал, глядя на мою воодушевленную уборку.
– Энергия из тебя так и хлещет. Но воздержись пока от таких забав. На несколько часов, пока не придут последние результаты анализов. Артур, после двухнедельной комы надо быть аккуратным в использовании пси-сил, так не трудно и надорваться. Мы не идеальны и могли пропустить что-то. Остерегись пока.