Осколки разбитой короны
Шрифт:
– Это улицы, – сказал Маккей. – А как насчет того, что под ними?
– Об этом я позабочусь, – пообещал Дэш.
Дэш проскользнул в дверь, и к горлу ему внезапно приставили кинжал.
– Убери это, – прошептал он.
– Шериф Малыш, – – радостно сказала Трина. – Я бы очень расстроилась, если бы тебя убила.
– А я еще больше, – усмехнулся Дэш. – Как он?
Она мотнула головой, и он увидел, что в дальнем углу подвала устроилась кучка воров. Пахло кофе и едой.
– Похоже, вы совершили набег на кухню?
– Это
Дэш покачал головой.
– В последнее время я сам не знаю, что думать.
Трина подошла вместе с ним туда, где старик лежал на низком топчане, на котором его как на носилках принесли в кофейню.
– Он плох, – прошептала она.
Дэш опустился на колени рядом со стариком, и тот посмотрел на него, но ничего не сказал. Старик приподнял руку, и Дэш взял ее.
– Дядя, – сказал он тихо.
Старик слегка сжал его руку, потом отпустил. Его единственный глаз закрылся.
Она наклонилась и через мгновение сказала:
– Он опять спит. Иногда он разговаривает, а иногда не может.
Дэш встал, и они отошли в относительно свободный угол подвала между штабелями ящиков.
– Долго еще? – спросил Дэш.
– Несколько дней, может, даже меньше. Когда он лечился от ожогов, священник сказал, что его спасет только большое желание или дар богов. С тех пор он знал, что этот день настанет.
Дэш посмотрел на эту странную девушку, которая так его заинтересовала.
– Сколько вас осталось?
Она было собралась отшутиться, потом сказала серьезно:
– Я не знаю. Может, сотни две по всему городу рассеяно. А что?
– Передай им, что мы найдем место любому, кто явится с мечом. Кешианцы вас всех в рабство продадут, ты же знаешь.
– Если они нас найдут, – сказала Трина.
– Если они захватят город и удержат его больше недели, они вас найдут.
– Может быть.
– В общем, каждый, кто придет с мечом и будет сражаться, получит прощение за свои преступления.
– Обещаешь? – спросила она.
– Клянусь.
– Я передам, – сказала она.
– Сейчас у меня более срочные дела. Кешианцы дали нам время до завтрашнего рассвета, если мы не сдадимся, они атакуют. Наверняка это означает, что ночью они попробуют открыть ворота.
– И ты хочешь, чтобы мы наблюдали за воротами и дали тебе знать?
– Что-то в этом роде. – Он шагнул ближе и заглянул ей в глаза. – Вам надо их задержать.
Она рассмеялась.
– Ты хочешь сказать, защищать ворота, пока ты не подойдешь?
Он улыбнулся.
– Что-то в этом роде, – повторил он.
– Я не могу просить об этом моих братьев и сестер. Мы не воины. Да, среди нас есть бойцы, но большинство не отличит один конец меча от другого.
– Тогда вам лучше научиться, – сказал Дэш.
– Я не могу их просить.
– Но ты можешь им приказать, – медленно произнес Дэш.
Она ничего не ответила.
– Я знаю, – сказал Дэш, – старик уже давно был не в состоянии управлять гильдией. Готов поспорить на свое наследство, что ты нынешний дневной мастер.
Она
– Я не стану ничего просить без честной сделки.
– Что ты предлагаешь?
– Удержите ворота, которые они атакуют. Защищайте их, пока я не пришлю туда быстроходный отряд, и я прощу всех.
– Общая амнистия?
– Та же сделка, которую я с самого начала заключил со стариком.
– Этого мало.
– Чего еще ты хочешь? – спросил Дэш.
Она обвела рукой комнату.
– Ты знаешь, как возникла в Крондоре наша гильдия?
– Я с детства слышал от деда рассказы о пересмешниках, – сказал Дэш.
– Но он тебе не рассказывал, как образовалась гильдия?
– Нет, – признался Дэш.
– Первого главаря гильдии звали Прямой. Он торговал краденым и разрешал споры между разными бандами в городе. Мы убивали друг друга больше, чем горожан. Мы крали друг у друга не меньше, чем у горожан. И нас за это вешали. Прямой все изменил. Он начал заключать сделки между бандами и все организовывать. Он обустроил Приют, давал взятки и выкупал некоторых из нас из тюрьмы и с галер. Хозяин принял дела до рождения твоего деда. Он укрепил власть Прямого и сделал гильдию тем, чем она была, когда Джимми Рука гулял по крышам.
Некоторым из нас нравится ходить кривыми путями. Некоторым нравится разбивать людям головы, и нам нет оправдания. Но большинству просто не повезло. Большинству просто некуда деваться.
Дэш оглядел подвал. Там собрались люди всех возрастов, и он вспомнил рассказы деда о бандах нищих, о беспризорных на улицах, проститутках из таверн и всех остальных.
– Если мы получим амнистию, то завтра опять окажемся на улицах, и большинство начнет нарушать законы, и все начнется сначала. Это только деду твоему протянул руку принц и помог вознестись к высотам. Разве ты не видишь? – сказала Трина, сжимая руку Дэша. – Если бы твой дед не спас тогда принца, он бы прожил свою жизнь с этими людьми. На этой постели мог бы лежать он, а не его брат. А ты мог бы сидеть вон там, вместе с остальными ворами, размышляя о том, как пережить наступающую войну, найти еду и не попасться шерифу. Ты дворянин только по прихоти судьбы, Дэш. – Она посмотрела ему в глаза и крепко поцеловала его. – Ты должен обещать, Дэш. Обещай мне, и я сделаю все, что ты скажешь.
– Что обещать?
– Ты должен их спасти. Всех.
– Спасти?
– Ты должен позаботиться о том, чтобы они были сыты, одеты, в тепле и в сухости и не подвергались опасности.
– Ох, Трина, – сказал Дэш, – а почему ты не попросишь передвинуть город в другое место?
Она снова поцеловала его.
– Я никогда еще не испытывала таких чувств ни к одному мужчине, – прошептала она. – Может, я наконец-то превратилась во влюбленную девчонку после всех этих лет. Может, в глупых мечтах я вижу себя живущей в роскоши женой вельможи. Может, завтра я умру. Но если мы будем сражаться за Крондор, значит, ты должен спасти нас всех. Таковы мои условия. Бессмысленная амнистия не нужна, ты просто должен позаботиться о пересмешниках. Можешь обещать?