Осколки реальности
Шрифт:
Поджав губы, Кадишш как-то странно посмотрел на Шагадди, но больше ничего не сказал.
Впрочем, Шагадди недолго кичился своим подвигом. Вскоре его внимание снова привлекло то, что происходило за окнами автомобиля.
– Смотрите-ка! – радостно воскликнул он, тыча пальцем в затемненное стекло. – Не все, однако, сидят по домам!
Машина как раз проезжала мимо спецраспределителя, дверь которого была взломана и распахнута настежь, а окна разбиты. Судя по остаткам товаров, валяющимся на тротуаре, магазин разворовывал не одиночка.
– А чему ты, собственно, так радуешься? – недоумевающе посмотрел
– Тому, что люди не просто сидят по домам, дожидаясь того, что кто-нибудь придет и спасет их, а берут это дело в свои руки, – ответил ему Шагадди. – Те, кто рассчитывает выжить, делают запасы на случай, если осада окажется продолжительной.
– Интересно, что сейчас происходит в сельской местности?– задумчиво произнес Эйх.
– А почему это тебя интересует? – спросил Шагадди. – У тебя там что, родня?
– Если народ перестанет пахать землю, в стране начнется голод, – ответил Эйх.
– Если большая часть населения Кедлмара превратится в иноформов, тем, кто останется, голод вряд ли будет угрожать в ближайшее время.
– А ты думаешь, что иноформы ничего не едят?
– Не знаю, – подумав, пожал плечами Шагадди. – Но мы ведь можем взять под свой контроль основные продовольственные склады и базы.
– Проблема в том, что запредельная реальность может сделать это значительно раньше нас, – сказал Андрей. – Если, конечно, сочтет нужным. Нам ведь еще только предстоит разобраться с захваченными в Цитадели документами, служебными материалами и архивами. А запредельная реальность может получать всю необходимую ей информацию непосредственно из голов тех, кто входит в ее сообщество. Если через перерождение пройдет хотя бы один высокопоставленный чиновник, занимавшийся вопросами снабжения страны продовольствием, то запредельная реальность будет знать о всех объектах, которые были ему известны, прежде чем мы сумеем их обнаружить и добраться до них.
Неожиданно шоссе круто повернуло влево.
Эйх резко надавил ногой на тормоз.
Сразу же за поворотом дорожное полотно исчезало под основанием длинного девятиэтажного дома, стоящего поперек улицы. От дальнего края дома был словно откушен некой огромной пастью верхний угол. Были видны обрушившиеся перекрытия, внутренние перегородки между комнатами и оставшаяся на этажах обстановка квартир. В одной из комнат восьмого этажа, на самом краю частично провалившегося пола, стоял на длинных ножках большой телемонитор в темно-синем пластиковом корпусе, по экрану которого бежала нескончаемая серая рябь.
– Я не помню этого поворота, – посмотрев на лейтенанта, сказал Эйх.
– А может быть, дом не настоящий? – Встав коленями на сиденье, Шагадди подался вперед и наклонился к плечу Андрея, чтобы лучше видеть странный объект, перекрывший дорогу.
– У меня почему-то не возникает желания проверить это, – ответил ему Эйх.
– Дом настоящий, – уверенно произнес Андрей.
Никому даже в голову не пришло попытаться оспорить это утверждение. Солдаты уже стали воспринимать как должное необычную и недоступную их пониманию способность лейтенанта отличать реальные объекты от вездесущих фантомов.
Андрей и сам не всегда мог объяснить, как ему это удавалось. Все дело было скорее всего в том, что запредельная реальность создавала фантомы
Дом, перед которым сейчас стояла машина, вне всяких сомнений, был настоящий. Настоящим было и шоссе, полотно которого уходило под основание дома. А это означало, что концентрация запредельной реальности в данном месте была достаточно высока для того, чтобы началась трансформация физических объектов.
– Что делать-то будем? – спросил у лейтенанта Эйх.
Андрей устало провел по лицу ладонью. Как и говорил Дейл, уснуть после крепкого гиза было невозможно, но при этом Андрею невыносимо хотелось хотя бы на пару минут прикрыть глаза и положить голову на мягкую спинку сиденья. От усталости мысли путались в голове, а в глазах свербело так, словно под веки попал песок. Наверное, все же стоило хотя бы часа три дать себе и ребятам отдохнуть, прежде чем отправляться в дорогу.
– Само место тебе знакомо? – спросил он у Эйха.
– Трудно сказать, – повертев головой по сторонам, ответил шофер. – Я нечасто бывал в Сабате, но, насколько помню, шоссе Нени Линна все время идет прямо, никуда не сворачивая, до самого пригорода, пока не переходит в трассу, ведущую на Афтер.
– Забудь о тех счастливых временах, когда дороги служили для того, чтобы идущие по ним путники не сбивались с пути,– усмехнулся Шагадди. – Теперь для того, чтобы определить направление, нужно полагаться только на интуицию. Как ты думаешь, Длинный, в какую сторону нам стоит ехать, чтобы выбраться из города?
– Наверное, туда, – Эйх указал рукой в ту сторону, куда вело шоссе до того, как повернуло налево.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что туда мы ехали с самого начала.
– А ты уверен, что дорога не петляла?
– Откуда мне знать? – раздраженно пожал плечами Эйх. – Чего ты пытаешься добиться, Шагадди?
– Я пытаюсь установить верное направление, – развернувшись, Шагадди обратился к тем, кто находился в салоне машины: – Ну, у кого еще есть мнение по поводу направления, в котором нам следует двигаться?
Лантер и Джемми указали то же направление, что и Эйх.
Кадишш же, проявляя живущий в нем бессмертный дух противоречия, ткнул пальцем в сторону проулка, ведущего в сторону от основного направления трассы.
Шагадди не успел спросить Андрея, какое направление он считает правильным. Из проулка, в который советовал свернуть Кадишш, выглянула уродливая голова размером с ковш экскаватора.
Зверь повернул голову и устремил на машину взгляд двух широко расставленных глаз, похожих на блюдца с остатками размазанного по ним темно-красного соуса для мяса. Судить о настроении зверя по одному только взгляду этих совершенно безумных глаз не представлялось возможным. Но после того, как зверь разинул утыканную остроконечными зубами пасть, из которой вывалился язык, похожий на длинный кусок растрепанного каната толщиной в руку, и громоподобно рыгнул, намерения его уже ни у кого не могли вызвать сомнений.