Осколки реальности

Калугин Алексей Александрович

Они видели уже две зловонные лужи, оставшиеся от людей, превратившихся в иноформов. Судя по тому, как быстро прошел процесс трансформации, концентрация запредельной реальности в данном месте была очень высока. А следовательно, в иноформов должны были превратиться и все остальные обитатели дома. Между тем они пока еще не встретили ни одного из этих существ. И ребенок… Как мог уцелеть ребенок в этом аду?

– Что-то не так? – спросил у Андрея Лантер.

– Проверь сначала кухню и другую комнату, – велел ему Андрей.

Приказ лейтенанта несколько удивил

Лантера. Что толку осматривать помещения, в которых можно было обнаружить разве что только новых мертвецов или то, что от них осталось? Им всего-то и нужно было просто забрать ребенка и уйти. Но, ничего не сказав, Лантер осторожно обошел по краю лужу в прихожей и скользнул в коридор, ведущий на кухню.

Кухня была самая обыкновенная: раковина, газовая плита, стол, пара табуретов, открытые полки на стенах, заставленные какими-то кастрюлями и жестянками. Странным было только то, что, осмотрев стол и полки, Лантер не заметил никаких признаков того, что здесь когда-либо готовили еду. Он не смог обнаружить даже крошек от хлеба на столе или закатившихся в щель на окне крупинок.

– Чисто, – сказал он, выходя в прихожую.

Андрей взглядом указал ему на одну из комнат.

Прижавшись к дверному косяку, Лантер распахнул дверь ударом ноги. Окинув ее быстрым взглядом, он протянул руку и щелкнул выключателем на стене.

На застеленной кровати, стоящей возле разбитого окна, через которое в комнату проникали красноватые отсветы, лежала женщина лет пятидесяти. Одета она была в вылинявшее фиолетовое платье, поверх которого был повязан передник, тоже далеко уже не новый, покрытый давними неотстирывающимися пятнами. Седые волосы женщины были собраны на затылке в большой, чуть приплюснутый сверху шар. На лице ее поблескивали стекла маленьких круглых очков в тонкой металлической оправе. Глаза женщины были открыты. Сама она неподвижно лежала на спине, вытянув руки вдоль туловища.

Лантер медленно подошел к ней и сначала заглянул в лицо. Затем он прижал пальцы к ее шее.

– Мертва, – оглянувшись на Андрея, негромко произнес он. – Но тело еще теплое.

Шагадди обошел Андрея и, приоткрыв дверь, из-за которой все это время доносились всхлипывания и сдавленные вскрики ребенка, осторожно заглянул в комнату.

Мальчик лет трех-четырех, одетый в желтую рубашку и синие короткие штанишки на лямочках, сидел на полу, раскинув в стороны ноги, обутые в красные лаковые сандалии. Лицо его было мокрым от слез. Рядом с ним лицом вниз лежал труп мужчины в серой рабочей робе.

Увидев человека за дверью, малыш призывно протянул к нему свои маленькие ручки.

Закинув автомат за спину, Шагадди подбежал к мальчику и подхватил его на руки. Прижав плачущего малыша к груди, Шагадди вынес его в прихожую. Оттолкнув Андрея плечом, он вышел из квартиры и побежал вниз по лестнице.

– Шагадди! – крикнул вслед ему Андрей.

Солдат даже не обернулся.

Перепрыгнув через лужу в прихожей, Лантер заглянул в комнату, где находился чудом оставшийся в живых малыш.

Андрей тем временем подошел к этажерке и поворошил рукой пачку газет.

Это были номера официального еженедельника Пирамиды, который, само собой разумеется, назывался «Пирамида». Но что-то показалось Андрею странным в этой стопке пожелтевших газетных листов. Он не успел разобраться, что именно в них обратило на себя его внимание, когда его окликнул Лантер.

– Джагг… – Голос Лантера был сдавленным и как будто даже немного испуганным.

Андрей быстро обернулся на солдата, который неподвижно стоял на пороге комнаты:

– Что случилось?

– Мертвец, – Лантер указал стволом автомата на тело, лежащее на полу. – Он как будто… Рекины драные! Он шевелится, Джагг!

Одним прыжком Андрей оказался возле Лантера.

Тело мужчины в рабочей робе, лежа на полу, совершало странные судорожные телодвижения, словно пытаясь подняться, не опираясь на руки. Раскинутые в стороны, они извивались так, словно были без костей.

Шагнув через порог, Андрей подцепил туловище мужчины носком ботинка и, толкнув, перевернул его на спину. Правая рука мертвеца оказалась при этом завернутой за спину.

Тело продолжало судорожно дергаться, выгибаясь в спине. Временами оно замирало, опираясь только на затылочную часть головы и каблуки тяжелых рабочих ботинок, после чего снова падало на пол.

Андрей отошел к двери комнаты и поднял автомат.

– Что ты собираешься делать? – с испугом посмотрел на него Лантер.

– Пристрелить то, что сейчас должно появиться на свет, – ответил, кусая губы, Андрей.

– Это – перерождение? – глядя на корчащееся на полу тело, тихо спросил Лантер.

Молча кивнув в ответ, Андрей покосился краем глаза на Лантера.

Шепот солдата прозвучал едва ли не благоговейно, как у человека, каким-то чудом оказавшегося свидетелем обычно недоступного взгляду стороннего наблюдателя акта творения, свершаемого высшими силами. Он даже перестал морщиться, забыв об удушающей вони, заполняющей помещение.

– Хочешь взглянуть, что произойдет? – спросил Андрей.

Не услышав насмешки в голосе лейтенанта, Лантер быстро кивнул.

– Тогда держи автомат наготове, – посоветовал ему Андрей. – Это может произойти в любую минуту.

Лантер приподнял ствол автомата, направив его на мертвое тело, корчащееся в пароксизмах приближающегося рождения нового, неведомого существа. Но движение его было чисто автоматическим. С таким же успехом он мог взять в руки фотоаппарат, чтобы фиксировать все происходящее.

Тело на полу вновь содрогнулось, но не так, как прежде. На этот раз оно дернулось вверх, словно изнутри по нему был нанесен сильный удар. Андрею даже показалось, что он услышал хруст ломающихся ребер. После этого тело мертвеца неподвижно замерло на полу, а грудь его вздулась, словно воздушный шар, который становился все больше и больше. С треском оторвались от одежды пуговицы. Края робы, окрашенные кровью, расползлись в стороны. Кожа на груди, превратившейся в подобие бочки, лопнула одновременно в нескольких местах. Из разрывов вырвались плотные струи сероватого газа.