Осколки Северного Счастья

Муратова Ульяна

— Да что ты пристал ко мне со своей шапкой? — возмутилась я. — Столько шума из-за неё, ты не находишь?

У него аж рот приоткрылся от удивления.

Вернув указательным пальцем его отпавшую челюсть на место, я ещё раз улыбнулась. Да что же он какой тугой? Неужели эта грешная шапка была ему так дорога? Наверное, стоило быть умнее, сказать, что я её потеряла. Но тогда пришлось бы её надеть, а этого я себе никак не могла позволить. Всё-таки одно дело перейти в другой мир, выйти замуж за варвара по расчёту и носить фланелевые рейтузы.

Их хотя бы никто под одеждой не видит. Другое дело — добровольно превращать себя в непонятное чучело.

— Ирт, а мы разве не торопимся? Давай, ты мне покажешь, какие ещё шапки тут есть, а я выберу для себя и для тебя тоже, — я даже погладила его по руке, чтобы он видел, что это я так забочусь.

— А те, которые тебе не понравятся, ты тоже изрежешь? — наконец отмер он.

— Нет, если ты не будешь пытаться надевать их на себя или на меня, — честно ответила я.

— Эта шапка каким-то образом тебя оскорбила? — наконец-то догадался он.

— Да! Я тебе сразу сказала!

— У вас в мире шапкам уделяется какое-то сакральное значение? — продолжал допытываться он.

— Шапка — это очень важно, — кивнула. — Пойдём, выберем.

— А одежда?

— Одежда тоже, но пока что всё было приемлемо. Хотя вот те штаны, которые ты всё время носишь… Ну да ладно, сейчас не о них.

Из предложенных мне вариантов я выбрала две для себя и одну для него. Мысленно похвалив себя за прекрасный вкус и предприимчивость, я сообщила, что готова. Оказалось, что нужно выбрать ещё и очки из тёмного стекла. Ирт сначала потянул руки к каким-то старым и округлым, но я сурово покачала головой, взяв для нас обоих большие, напоминающие лыжные маски. Сделаны они были из стекла и нежной замши, очень приятные наощупь и абсолютно новые по виду.

Теперь настал черёд перчаток, но я предпочла варежки.

В самом конце Ирт подобрал мне узкие овальные снегоступы. Лёгкие на вес, они удобно крепились к сапогам. Оказывается, в подошвах были специальные засечки.

Всё-таки Ирт от потери шапки ещё не оправился, то и дело смотрел на меня с обидой и укоризной. Я перекинула свою сумочку через плечо и показала кулак с выставленным вверх большим пальцем, присовокупив самую лучшую улыбку.

Опешив, он сжал мою руку и прижал большой палец обратно к кулаку.

— Ты чего творишь? — серьёзно спросил он.

— Показываю, что всё отлично и я готова, — на всякий случай пояснила я.

— Вот так? — он повторил мой жест.

— Ну да. А что?

— Ничего. Больше так не делай, это вызов на поединок. А если двумя руками, то поединок до смерти.

— Я не знала, — почему-то перешла я на шёпот. — А вот это?

Я показа средний палец.

— Это просто приветствие.

— Да? У нас так приветствуют только тех, кто совсем не нравится. Это значит отвали или что-то такое.

— Пошли, мы и так долго собирались, отец будет сердиться.

Я просияла в ответ и решительно взяла его за руку. Если мы и выйдем

в какой-то шашлык, то, по крайней мере, вдвоём. Порталам я больше не доверяла.

Мы вышли на заснеженный горный склон. Маску пришлось надеть сразу: солнце, отражаясь от заснеженных уступов, слепило глаза всеми оттенками белого.

Впереди виднелась цепочка следов от снегоступа, возникающая из ниоткуда. Ирт двинулся по ним. Видимо, Аренгор нас не дождался.

Говорят, что у эскимосов в языке есть пятьдесят названий для оттенков белого, и я прекрасно видела, почему. Даже стволы деревьев были совсем светлые, маленькие рощицы угнездились на разных уровнях склона, разбавляя гористый пейзаж. Кричали плицы. Над нашими головами кругами парил какой-то хищник. Воздух был настолько чистым и свежим, что дышалось с трудом. Я бы не сказала, что вокруг было холодно, совсем немного ниже ноля. Солнце сверкало, заливая сиянием окружающий мир.

Впереди показалось ущелье. Кривое. Тут обошлось без сюрпризов. Цепочка следов вела вниз, но Ирт выбрал другой путь. Мы пошли по верху, обходя ущелье по краю. Двигались мы не так уж быстро.

— Ирт, а что мы делаем?

— Смотрим, запоминаем, отмечаем необычное.

— Вон у той горы необычная форма. На зайца похожа, — услужливо подсказала я. Ирт почему-то хмыкнул, можно подумать, горы-зайцы тут крайне распространены. — А почему не порталами? Могли бы сразу сюда перенестись, а не идти.

— Мы осматриваемся. Опять же, силы лучше не тратить. Если вдруг встретим иррета, то придётся уходить быстро.

— Я могу поделиться, — с готовностью предложила я.

— Ты уже устала? — скептически спросил он.

— Нет, но…

— Тогда наслаждайся прогулкой.

Следующие пару часов я действительно наслаждалась. Потом старалась наслаждаться. Затем старалась не ругаться. После — молча бесилась.

Мы шли, и шли, и шли, и шли…

Солнце уже клонилось к закату, я постоянно хотела пить, а потом — в туалет. После пятой остановки Ирт начал злиться. Да из чего он вообще сделан? Не ел, толком не пил, шёл, как робот. К вечеру меня переполняла ненависть к нему, горам, снегу, солнцу, маске и особенно снегоступам, которые последний час так и норовили сцепиться друг с другом. Я уже жалела о безвременно почившей страшной шапке, ничего другого этот садист и не заслуживал.

Когда он резко замер впереди меня, я даже не обратила внимания.

— Щиты! Беги сюда! — рявкнул он, и я честно попыталась, но ноги слишком устали, а снегоступы были слишком большие, поэтому воспроизведённое мною действие нельзя было назвать бегом, разве что быстрым ковылянием. Но я честно старалась. Щит тоже выставила, только он почему-то сразу растаял. Не могла я одновременно бежать в снегоступах и держать щит!

Ирт внезапно прыгнул в мою сторону, одним махом одолев не менее пяти метров, на лету сбрасывая снегоступы. От удивления я распахнула глаза. Вот это да!