Осколки Северного Счастья

Муратова Ульяна

Откуда он там вообще взялся, да ещё в конце зимы? Как правило, зимой они уходят севернее и подолгу спят в заснеженных пещерах, выбираясь на охоту лишь раз в пару недель. Даже охотники не трогают ирретов-шатунов, они сильно злее своих спящих собратьев, и их почти невозможно застигнуть врасплох. Хотя на людей они всё же не нападают. Видимо, этот подумал, что мы совсем лёгкая добыча, или привык охотиться на людей. Такие хоть редко, но попадались, и были самыми грозными противниками.

Я так и не понял, как Карина смогла передать, а я смог принять её силу на расстоянии. Чем больше

я об этом раздумывал, тем меньше понимал происходящее. Это противоречило всему, что я знал.

Обратно до тела зверя я шёл часа полтора. Ночь была морозной и ясной.

За несколько часов зверь не успел закоченеть окончательно. Перевалить тушу на сани оказалось гораздо тяжелее, чем я думал. Никогда раньше мне не приходилось делать этого одному. Не знаю, сколько ушло времени, я вспотел, извозился в крови, но таки смог его взвалить на сани и привязать. Обратный путь был гораздо сложнее. Сани так и норовили соскользнуть вниз и неконтролируемо помчаться до дна ущелья, приходилось прилагать немало усилий, чтобы их удерживать.

В итоге я вернулся к сторожке обессиленный настолько, что едва держался на ногах. Тушу затащил в холодный сарай для дичи и запер.

Внутри охотничьего домика было тепло, помещение мягко освещалось редкими всполохами огня, большие поленья уже основательно прогорели и давали ровный жар. Сейчас бы сготовить что-то поесть, но сил не было никаких.

Карина спала, дышала размеренно, жара не было.

Согрев себе воды, я разделся догола и вымылся в деревянной лохани в углу разблокировав слив для воды.

Немного перекусил вяленым мясом и кусками пирога, которые взял с собой, и выложил на стол другие продукты, чтобы прикинуть запасы.

Если так разобраться, то я в сплошных плюсах: несколько дней наедине с Кариной мне теперь обеспечены, запаса еды хватит. Туша иррета стоит, как корабль, и я могу прославиться как единственный косантор, справившийся с ним в одиночку. Не без помощи Карины, конечно. Но завалить зверя даже в паре — невероятно престижно. Особенно в паре с необученной девицей-косантой. Свой топор из его морды вынимать специально не стал. Пусть будет свидетельством моего триумфа. Не будь я главой клана, мог бы заявить на тушу личные права, но с деньгами у меня проблем не было, а клану скоро нужно будет снаряжать корабли в Альмендрию.

Карину я завернул во все одеяла, которые у меня были с собой, поэтому сам оделся в чистое и с улыбкой завалился спать рядом. Как только её раны заживут, я хорошенько отхожу её по идеально круглой попе, чтобы знала, что приказов нужно слушаться.

Глава 21. Карина

Пробуждение было не из приятных. Зад и спину саднило, хотелось пить, голова была тяжёлая, а мерзкий привкус во рту намекал на то, что я вчера не почистила зубы перед сном. Местный магический зубной порошок был настолько замечателен, что от него даже по утрам во рту было свежо, и я быстро привыкла к хорошему.

Открыв глаза, я обнаружила себя в совершенно незнакомой избушке, очень похожей на ту, в которую меня привёл портал Гербольта. Вчерашние приключения вспоминались с трудом и давали о себе знать тянущим

ощущением в пояснице и пониже спины.

Приподнявшись, я огляделась. Ирт спал рядом, раскинув руки и лёжа на спине. Значит, это он меня сюда принёс. Пошарив руками по своему телу, я поняла, что на мне, кроме бюстгальтера из паутины, носков и бинтов, ничего нет. Моя рваная окровавленная одежда и грязные бинты валялись в углу возле кровати.

Я с трудом поднялась. Хотелось в туалет, помыться, но сильнее всего — осмотреть свои раны. Никакого зеркала тут, конечно, не было. Снимать бинты самостоятельно было, как минимум, глупо. Если у меня нет лихорадки и жара, то значит, Ирт сделал всё правильно. Кроме того, я всё равно ничего бы не разглядела у себя на спине.

Кое-как обтеревшись холодной водой из ведра и натянув чистую рубашку, я накинула драную шубу и вышла на улицу. Над горами разгорался потрясающий закат. Я бы за ним понаблюдала, но было холодно и хотелось в туалет. Умывшись снегом и сделав свои дела, я пошла обратно.

На столе стояли фляги и остатки перекуса. Наверное, Ирт оставил. Как же он меня донёс? Где мы вообще? Что случилось со зверем?

Я даже подошла, чтобы его разбудить и расспросить, но пожалела. Умаялся, бедный, я же не знаю, когда он лёг и сколько потратил сил. Чуть перекусив, подкинув дров в очаг и вскипятив воду в ведре, я напилась горячей воды и легла обратно в постель, на этот раз укрыв одеялом и его тоже.

Проснулась от резкого звука. Оказалось, что это полено треснуло в очаге, осыпав искрами пол. Я резко села, опасаясь, что начнётся пожар, но Ирт был быстрее. Одним прыжком он оказался у очага, затоптал искры и проверил дрова. Мои опрометчивые движения отдались болью в ранах.

Судя по темноте, за окном была ночь.

— Привет, — голос был хриплым, и меня немного знобило.

— Лунной ночи. Ты уже просыпалась?

— Да, на закате.

— Я что, сутки проспал? — нахмурился он.

— Наверное. Что произошло с ирретом?

— Я его убил. Ты передала мне энергию, я шарахнул очень сильным заклинанием, сбил защиту и ударил топором.

— Но как же так, я думала, что победить его в одиночку невозможно… — удивилась я.

— Я тоже так думал.

— Надо, наверное, его тушу закопать в снег и пометить место, чтобы никто, кроме нас, не нашёл. А потом вернёмся за ней с подмогой, да? — предложила я.

Ирт изменился в лице и уставился на меня так, словно я предложила что-то неприличное.

— Действительно можно было закопать, но я уже перетащил его сюда. Туша в сарае. Сходишь завтра посмотришь. А сейчас я приведу себя в порядок, а потом займусь твоими ранами.

Он молча встал, вышел, вернулся спустя какое-то время с ведром утрамбованного снега, поставил его греться на печку, подтащил к кровати стул, разложил на нём бинты и две баночки с мазью.

Когда вода закипела, то часть он налил в небольшую миску и поставил на стул, а часть использовал, чтобы искупаться и почистить зубы. Я тактично вышла, чтобы сделать свои дела, пока он мылся. Зубы чистила на улице, используя снег вместо воды. Тут он был настолько чистый, что вопросов к экологии не было никаких.