Осколки системы

Котов Арсений

Часть вторая, глава четвертая

А также делопроизводство

– Не так я планировала провести эту ночь, - поделилась Ольга, проводя ладонью по дешевой ткани обивки дивана.

Курт предпочел не отвечать. Кидать в обычные камеры их, как иностранных граждан, все-таки не рискнули. Прошедшие годы многому научили московскую полицию. Но нечто более комфортабельное, нежели бетонные застенки в распоряжении стражи мегаполиса, вероятно, имелось лишь в единственном экземпляре.

Ну, или никто не планировал разделять задержанных, что было бы странно, как минимум. В любом случае, уже два часа к ряду они томились в местных застенках улучшенной планировки. Здесь даже этот самый диван был!

– Понимаешь, я думаю, что это комната для свиданий, - все же определился с ответом Курт в итоге.
– Ну знаешь...

– Нет, ну неет...
– с неповторимым выражением лица ответила ему подруга.
– Скажи мне, что ты шутишь.

– Оглянись вокруг. У них тут мягкая мебель, рюшечки. И камеры, наверное, тоже есть.

– А ты умеешь испортить настроение.

– Работаю над этим своим талантом каждый день.

Перешедший в шутку диалог прервался скрежетом стального засова и дверь в их временное обиталище распахнулась.

– Новобельский! На выход!

Курт поднялся и после всех местных, весьма ритуальных, в случае с тулменом, танцев по правилам конвоя его отвели в кабинет следователя.

А в кабинете обнаружились, помимо самого следователя и арестовавшего их опера Карпова, большие начальники в лице полицейского генерал-майора в форме, руководителя местного отделения SCID Александра Лешикина, Курту естественно знакомого и, как ни неожиданно, Рудольфа Генриховича Новобельского, его дражайшего отца.

Тот, впрочем, скромно сидел в стороне и поприветствовал сына лишь едва заметным кивком.

С Курта сняли наручники, на которые в этот раз при конвоировании было проще согласиться, чем спорить и провожатый удалился.

– Новобельский Конрад Рудольфович, - сказал хозяин кабинета.
– Я следователь по особо важным делам Романенко Иннокентий Алексеевич. Вам понятно почему вы здесь?

– Признаться, не до конца. Было бы отлично, чтобы вы прояснили, - изобразил непонимание Курт.

– Вы обвиняетесь в убийстве двух человек, а так же нанесени тяжких телесных повреждений третьему, а так же подозреваетесь в соучастии в нападении на инкассаторский фургон и хулиганстве приведшем к тяжким последствиям.

Курт вскинул бровь в изумлении, на этот раз неподдельном:

– Позвольте, я еще могу понять жмуров и тяжкие телесные, хотя одного из них сделал не я, а бешеная баба с пистолетами, каковую я действительно нейтрализовал в порядке самозащиты, но тяжкие телесные-то откуда? Я того хрена с плеткой пальцем не тронул, он сам к котам приставал. Про остальной бред я даже слышать не хочу. Найдите границы в своих притязаниях.

Курт умолк, всем своим видом давая понять, что пояснения он полагает исчерпывающими и продолжать не планирует.

– Что ты себе позволяешь, щенок?!
– Взвился следователь придвигаясь к Курту.

– Орать на меня не надо, сядь спокойно!
–

Рявкнул тот внезапно, в ответ прямо в лицо нависшему над ним. По его опыту с московскими должностными лицами нужно было общаться только так. В иных условиях за такой подход можно было бы огрести дубинками от охраны, но присутствующая делегация говорила об одном: все происходящее - этакие срежиссированные предварительные ласки. Применять к задержанному насилие в такой компании никто не позволил бы, и грубая попытка взять Курта «на понт» была скорее отработкой рефлексов местных службистов. По этому, он переключил внимание на того, кто в данный момент являлся ответственным за своего прикомандированного сотрудника:

– Александр, вы как глава SCID не хотите ничего прокомментировать относительно происходящего?

– Я, признаться, не вполне в курсе этой ситуации, - неожиданно обозначил тот.
– Для начала, мне хотелось бы услышать подробности. Меня выдернули сюда прямо из дома.

Курт немедленно сделал определенные выводы относительно взаимоотношений местной SCID и полиции, и были они не лестными. Хотя, конечно, в большой Москве никогда нельзя было заранее знать, кто кому и по какой причине «Вася». Однако, мельком брошенный в сторону грузной фигуры отца взгляд подсказал, что папа тоже оценил ситуацию.

– Хорошо, - сказал Курт, расставляя акценты:

– Излагаю официально. Пребывая со своей подчиненной в кафе с целью обсуждения служебных вопросов, я увидел в окно автомобильную аварию и мы, как представители официальной международной службы, а она еще и как дипломированный врач, проследовали к месту происшествия, чтобы оказать помощь пострадавшим. В процессе таковой, на нас было совершено нападение при помощи древкового холодного оружия человеком в трико и его напарницей, вооруженной пистолетами неизвестной мне модели и имеющими признаки тинкертеха.

В дальнейшем к ним присоединился человек, имеющий некую власть над животными и существо похожее на помесь гигантской козы с гориллой. В дальнейшем, в том числе в результате предпринятых мною оперативно действий по самообороне и защите подчиненной, равно как и пострадавших, человек с шестом попал под дружественный огонь, женщина с пистолетами была мною нейтрализована лично, в рамках самозащиты, после нанесения мне ранения, а властелин зверей сам пострадал от нападения неизвестного мне существа. Вероятно не справился с контролем. Коза, напуганная тем же зверем, попыталась убежать.

Я проследовал за ней, с целью узнать больше о происходящем, и обнаружил на перекрестке сейф и еще несколько человек, экипированных в едином стиле с предыдущими агрессорами. Однако, прежде чем они смогли меня атаковать, появился путем прилета с неба тулмен, представившийся Квантом, и вступил с ними в бой.

Напуганные приближающимся воем сирен и, вероятно, этим самым тулменом, агрессоры вскрыли сейф при помощи сверхспособностей и скрылись на белом фургоне. Как лицо, не обладающее достаточными полномочиями в вашей юрисдикции, я не стал пытаться их задержать. На этом все.