Осколки (Трилогия)
Шрифт:
Минуту спустя следует странное признание:
– Я начинаю бояться тебя, Джер.
– Только теперь?
Попытка пошутить проваливается. Ксаррон мрачнеет еще больше, впрочем, не переставая почесывать кошку за ухом.
– Ты понимаешь, что произошло?
– Ничего необычного. Она могла обернуться. Ведь так? У нее было все для этого, кроме…
– Помощи.
– Ну да. И в чем трудность?
Длинный, протяжный вздох:
– Ты слишком быстро усвоил главное.
– Сначала меня ругали за тупость, теперь
– Я не осуждаю. Я тревожусь.
– Есть разница?
Ксаррон ласково, но твердо отпихнул кошку в сторону:
– Есть. Если помнишь, я говорил: все вокруг тебя состоит из плоти драконов.
– Я помню. И не забуду никогда.
– Так вот, Джер, нам нет выгоды вмешиваться в то, что не является нашим продолжением. Пробовали, и не раз, но успеха не добились. В изменении себя самих мы не знаем границ, но существа вне Гобелена также наделены способностью меняться. По своей воле, и все же для них правила существуют тоже. Строгие правила. Считалось, что никто, кроме богов, не может действовать совершенно свободно… А что сейчас вижу я?
– Божий промысел?
Снова шучу и снова неудачно: изумрудные глаза сурово темнеют.
– Я вижу воплощение желания. Безумного, неосуществимого, нелепого, опасного и вместе с тем ставшего реальностью. Драконы владеют плотью мира, боги управляют волей населяющих его существ. Ты же… смешал все воедино.
– Ксо, это было совсем нетрудно!
Брови кузена придвинулись друг к другу еще плотнее, разрезая лоб острой складкой морщинки:
– Вот именно. Нетрудно.
– Ксо…
– И об этом скоро узнают. Хоть понимаешь, какие неприятности тебе грозят?
– Честно говоря, не задумывался. А разве грозят?
Ксаррон плавным движением стек с кровати и снова уселся на кресло, только теперь задействовал не спинку, а подлокотник.
– Кое-кто будет сильно недоволен.
– Можешь назвать имена?
– Сам узнаешь, если понадобится. Они не станут скрываться.
– Но в чем причина для недовольства?
– Ты так и не понял?
Честно признаюсь:
– Нет.
Кузен печально качает головой, но снисходит до объяснений:
– Как тебе удалось провести Обращение?
– Да я и не проводил… Просто объяснил, как надлежит действовать.
– Объяснил, как менять Кружева, как двигать Узлы, да? – Речь кузена прерывается коротким ехидным хмыканьем. – Не верю. Она не смогла бы понять. Значит, все происходило несколько иначе. Как?
Не вижу повода лукавить:
– Я показал ей Изнанку.
Гнетуще-молчаливая пауза заканчивается скорбным вопросом:
– И ты считаешь свои действия простыми?
– Да. Потому что…
– Джер!
Окрик Ксаррона заставляет меня зябко вздрогнуть.
– Мало того, что мы не имеем права рассказывать кому-либо о существовании Изнанки, это еще и совершенно бессмысленно, потому что мы не можем никого брать туда с собой. Понимаешь? Не можем. Самое глубокое Единение не позволяет создать настолько крепкую
Пожалуй. Переплетающиеся друг с другом сознания образуют узор, подобный кружевам инея. Одно неосторожное движение, и все старания рассыплются мерцающими крупинками. Ирм в самом деле не могла шагнуть в глубины мироздания. Но тогда…
– Э… Я не уверен, что брал ее именно с собой.
– Как же она смогла увидеть?
– Через меня. В моем взгляде… – На язык просится простое и ужасающе точное сравнение: – Как в зеркале.
Повисла тишина, нарушаемая только причмокиванием кошачьего языка, приводящего в порядок и без того прекрасную шерстяную шубку.
– Хочешь сказать, ты нырнул, отразил Изнанку в себе и вернулся, чтобы…
– Я не возвращался. Я все время и оставался на Изнанке.
Ксаррон на долгую минуту закрыл глаза.
– Ясно. Не рассказывай об этом больше никому, договорились?
В высказанной просьбе не слышалось и тени настойчивости, зато присутствовало доселе не связываемое мной с кузеном чувство. Страх. Но я никак не мог выбрать одну из двух причин, его породивших: либо Ксаррон опасается моих дальнейших безумств, либо… Не меньших глупостей со стороны Драконьих Домов.
– Как скажешь… Кстати! Что с Элроном? Он не пострадал?
Надо было спросить о состоянии второго кузена сразу, но когда меня накрыла ледяная лихорадка, я почти потерял сознание и почти не понимал, что происходит вокруг, а по возвращении ощущений никто не удосужился и парой слов поведать о прошедших мимо событиях, ссылаясь на то, что мне нужен покой.
– Нет. Твоими усилиями. И по-хорошему, следовало бы закатить тебе такую оплеуху, чтобы помнил всю жизнь!
Обиженно распахиваю глаза:
– За что?
– За беспечность. Это было не твое сражение, Джер. Кто-то поставил ловушку на моего брата, и Эл либо выпутался бы сам, либо… Погиб бы, но не допустил твоей гибели. Тебе не следовало вмешиваться.
– Но я же мог!
– Ты рисковал слишком многим.
На деле выходит, что особого риска не было. Собственно, мне вообще не угрожала гибель, но лишь потому что… Я не стал воевать с Пустотой. Не стал разрушать. Отказался от занятия, предначертанного мне еще до рождения. А ведь если бы испугался и вздумал начать боевые действия, погиб бы наверняка, уведя с собой за Порог еще пару-тройку живых душ и бессчетное количество драконьей плоти. Но в миг принятия решения разве мне думалось о спокойствии мира? Отнюдь.
– Знаешь, мне было как-то не по себе от мысли, что невеста потеряет жениха сразу после обручения!
– И тем не менее. Счастье одной влюбленной пары – ничтожная цена за благополучие всего рода.
Рассуждения Ксаррона по обыкновению звучали разумно и правильно. Я сам чувствовал нелепость своего поступка, но… Почему-то не жалел о содеянном. И совершенно не раскаивался!
– Но я же справился.
– А был уверен в успехе?
Задумчиво морщу нос:
– Не до конца. Но шансы были хорошие.