Осколки вечности в Академии Судьбы
Шрифт:
Словно мой визит в лесную чащу поставил под угрозу семейное счастье пернатых.
– За мной иди, – ворчливо прокудахтал птиц и черной крылатой тенью спикировал с ветки.
Он ловко перемещался между еловых крон, паря на уровне глаз. Мне же, крыльями обделенной, пришлось перешагивать замшелые пни, сплетения колючих кустарников и заболоченные лужицы, до колен задирая подол больничной сорочки.
Наконец, отведя нас на безопасное расстояние от гнезда, Аарон остановил полет и приземлился на поваленное дерево.
Постанывая
– И как я до этого докатился? – ламбикур кинул горестный взгляд на темный овал гнезда, оставшийся далеко позади. – Был «Аарон Бразильский Демон», «Аарон Черная Смерть», а стал «Арри-подкаблучник с выщипанным с горя хвостом»…
– Какая драма, – вздохнула я с ненатуральным участием. И поставила в лунку между ветвей банку с орехами. Мое скромное подношение упертому ворчуну.
– Я нынче веду трезвый образ жизни, – отвернулся птиц и нахохлился. – Вернули тебя, значит. Хоть какие-то отрадные новости. Джи издергалась за своего князя черноокого, а ей нынче нервничать нельзя.
– Что так?
– Птенец у нас будет. Новый, – мрачно пробубнил Аарон. – Что скривилась, дуреха? Это… радостно.
– Радость в убийственном карканьи так и плещется, – промычала я, закидывая в рот орех.
Разгрызла, поморщилась. Перченое, терпкое, горькое. До слез из глаз! Это… явно мужское лакомство. Для организма покрепче.
– Я рад. Просто… не вовремя, – процедил Арри сквозь стиснутый клюв, старательно отворачиваясь от банки с орехами.
– Значит, у вас там яйцо?
Я кивнула на темное гнездо, пытаясь продышать проблему. Но ядреный привкус с языка не исчез.
Многое изменилось за месяц, что я провела в беспамятстве. Тут жизнь не остановилась. Продолжилась.
У Эвер, наверное, уже живот округлился. Кузине Софи вот-вот рожать. Джи-Джи заразилась весенним настроением и снесла яйцо…
И я. Боги, и я тоже снесу. Яйцо. Клыкастое!
– Ссоры и примирения никогда не оканчиваются ничем хорошим, – хмуро покивал ламбикур и сделал крошечный шажок к банке.
– У меня тоже будет. В смысле… птенец, – прошептала я, бросив на Арри быстрый взгляд. И отвернулась тут же, коря себя за легкомысленную откровенность.
Если они с Эриком близки так, как видится, информация очень быстро попадет в хищные лапы. А я не уверена, что готова… и вовсе не за этим искала пернатую компанию. Наверное.
– И… какой же породы? – напряженно уточнил Аарон, с подозрением косясь то на банку, то на мой живот.
Богиня, точно! Я быстро выплюнула недогрызенный орех, вызвала жезлом струю воды и тщательно прополоскала рот.
Никогда к этому не привыкну. Никогда.
Что надо беспокоиться. Но не волноваться. Думать за двоих. Питаться вдумчиво.
«У меня другой рацион. Так что поешь за двоих…»
Не
– Одной Судьбе ведомо, какой породы, – прохрипела я, отплевываясь от ядреной пакости. – Княгиня Анна говорит, пятьдесят процентов, что у капельки будут клыки.
Ну куда, куда мне клыки?
– Хотя бы не перья, – усмехнулся птиц и бочком отпихнул меня дальше по стволу. – Давай сюда свои орехи. Что-то я тоже разнервничался.
Аарон на несколько минут завис над банкой, выбирая лакомство. А потом еловая чаща наполнилась сладостным хрумканьем и щелканьем.
Поддавшись соблазну заесть горе, я достала из кармана крекер и горсть сушеных ягод. Одному упырю ведомо, когда я ела в последний раз. И была ли та пища здоровой и сбалансированной.
– Где Эрик? Я должен увидеть клыкастого и в красках ему объяснить, как его проделки сказываются на моем браке! – кряхтел птиц, ловко раскалывая клювом бразильский орех. – Скольких нервов они стоили моей супруге… и ее сюзу… которым она, к прискорбию, дорожит…
– Как славно, что наше желание увидеть Эрика обоюдно. Мне тоже есть, что ему сказать, – прохрумчала в ответ, вспоминая, как придумывала гневную тираду по пути в ламбикурий лес. – Я за этим и пришла. За помощью… Ты должен его найти.
– Вы не вместе вернулись? – озадаченно щелкнул Аарон. Его немаленькие глазищи стали еще шире. – Он что же, осмелился бросить родного птенца? Совсем одичал, мудокрыл?!
– Он только меня вернул, а сам… – я отрешенно помотала головой. – Думаю, господин Валенвайд не в курсе нашего… кхм… «яйца».
Господин… Валенвайд…
Шурхов Блэр ему господин! Да чтоб ему вся невинная кровь поперек горла вставала еще три сотни нет!
– Так, леди… Рассказывай популярно, что натворил клыкастый, – с толикой мрачного любопытства велел Аарон. И крылом подгреб банку с орехами поближе к черной тушке.
Послышалось в его голосе что-то демоническое, в духе Андрея Владимировича. «Детали не опускайте. В них вся соль».
Ну вот еще!
Я поджала губы. Не опущусь до пикантных подробностей и сопливых жалоб на Судьбу-богиню. Во мне еще осталась пара капель достоинства… А также порция вампирской крови и иных его ценных жидкостей.
Воздев мокрые глаза к небу, я обняла себя за плечи и принялась раскачиваться. «Арри умеет слушать»… Выговориться разумной птице? Приятелю древнего монстра?
Нет-нет, это лишнее. Правильным будет сохранить все в себе. Запечатать накрепко, наглухо, и изредка, понемногу приоткрывать крышку, глотая боль по чуть-чуть. «В гомеопатических дозах».
Решение молчать принялось легко, даже дрожь, сотрясающая тело, угомонилась. А потом из меня вдруг полилось. Признания, обвинения, шурховы детали… Рот не закрывался: «пробочка», видно, вынулась и потерялась.