Осколки великой мечты
Шрифт:
Муж сдвинул брови и раздельно сказал:
– Тебя. Отвезет. Толик. Ты все поняла?
Ладно. Напрямую с мужем играть нельзя. Ей даже Ника сказала: «Знаете, Инночка, я давно заметила: с мужиками надо быть похитрее».
Инна пожала плечами:
– Пусть везет Толик. Только тогда – на твоем «мерсе». Для солидности.
Муж расхохотался:
– Может, тебя на метро отправить? Давно там не бывала? Забыла, чем от бомжей воняет?
«Ладно-ладно, издевайся, – подумала Инна зло. – Жизнь переменчива. Сегодня ты на
«Мерс» муж, конечно, не дал. Но и Толика с ней не отправил. Как оказалось, даже не собирался отправлять – охранник на сегодня взял выходной. Олег ее просто проверял, скотина. Ждал, что она заюлит-задергается…
На прощание муж отвесил ей шутовской полупоклон:
– Удачно вам позавтракать, госпожа бизнесменша!
И снисходительно заржал, устраиваясь перед телевизором.
Инна припарковала свой «Рено» прямо у входа в «Гостиную». Поправила перед машинным зеркальцем макияж. Прошлась щеткой по новым ботиночкам от Стефана Келеяна. Взяла с заднего сиденья плащ. Хотя до входа пройти всего пару шагов, пусть все видят, что плащик у нее не простой, а от Джереми Скотта.
Ника уже ждала ее за столиком у окна, просматривала газету – кажется, на английском – и потягивала грейпфрутовый сок.
– Здравствуйте, Инночка! – Ее лицо осветила улыбка.
До чего же приятно, когда тебе улыбаются именно так: широко, по-доброму, искренне.
Инна отчего-то смутилась, долго не могла углядеть, где же вешалка, – плащ неловко болтался на руке.
– А я куртку в машине оставила. Авось не стащат! – беспечно сказала Ника и махнула официанту: – Где здесь раздеваются?
– Гардероб на входе, Ника Александровна, – почтительно ответил молодой официант.
Инна направилась было к гардеробу, но Ника властно приказала халдею:
– Гоша, забери у девушки плащ… Садитесь, Инночка, смотрите меню. Чизкейк здесь – лучший в Москве. Кофе – средненький, так что лучше заказывать двойной. Одну секундочку, ладно?
Ника вернулась к своей газете. Чему-то улыбнулась, достала из сумочки изящный «Паркер» и черкнула на полях жирную галочку.
– «Guardian» меня умиляет! – сообщила она. – На мой взгляд – ошибка на ошибке! Но я говорю на американском «инглише». А британцы думают, что настоящий английский – совсем другой…
Молодец она, эта Ника! Найти ошибку в газете – это же сколько знать надо! Откуда у нее только терпение берется – учить этот дурацкий язык… Сама Инна, если и попадала на семинары по английскому, была готова завыть от тоски.
Ника ответила на ее мысль:
– Я английский учила, когда жила в Америке. Там такая скучища, все равно больше заняться нечем.
Ну и ну, человек жил в Америке, и ему было там скучно! Да если б ее, Инну, кто отправил туда – она бы точно не заскучала, нашла бы, чем заняться! А Ника продолжала:
– Посидела я в Штатах пару лет и вернулась домой. У нас в России интересней.
Официант принес дымящиеся чизкейки и кофе с маленькими пирожными-безе. Инна осторожно, чтобы, не дай бог, не чавкнуть, отправила в рот кусочек пирога.
Ника держалась гораздо свободней. Она осмотрела свою порцию и махнула официанту:
– Гоша, опять хулиганишь! Я же просила не носить мне горелое!
Официант покраснел, быстро забрал ее тарелку и заменил ей чизкейк. Инна неловко пробормотала:
– А мне нравится, когда чуть-чуть подгоревший…
– Мне тоже нравится, но, говорят, это вредно, – вздохнула Ника.
Инна решила побыстрей сменить тему.
– Ника… а трудно руководить салоном? – поинтересовалась она.
– Трудно, – просто ответила ее собеседница. – Но дело того стоит.
– И вам правда-правда никто не помогает? – не отставала Инна.
– Правда-правда, – улыбнулась Ника. – Но, уверяю, Инночка, у вас бы получилось ничуть не хуже. Начинать, конечно, всегда сложно – а потом пойдет само собой. Хотите поработать у меня, посмотреть, как и что?
Инна грустно вздохнула:
– У меня муж… Он не… – Она мучительно подбирала слова и наконец закончила: – … не захочет.
– Не захочет, чтобы у жены были собственные деньги? – продолжила за нее Ника.
– И это тоже, – пролепетала Инна. – Он говорит, что жена должна сидеть дома и создавать уют.
– Вроде кошки? – усмехнулась Ника.
– Да, кошки. Дорогой, чисто вымытой и причесанной, – не сдержалась Инна.
– Инночка, а вам не скучно все время дома? – тепло спросила Ника. Инна почувствовала благодарность из-за того, что ее собеседница больше ничего не спрашивала о муже.
– Я… хожу в институт. По магазинам. Иногда готовлю, – поспешно, будто оправдываясь, отвечала она.
– А я теперь – не готовлю! – весело доложила Ника. – Когда-то зарок себе дала: сделаю карьеру, заработаю денег и больше ни за что к плите не подойду!
– Неразумный зарок! – услышали они мягкий мужской голос.
Ника резко обернулась – человек стоял у нее за спиной. А Инна уже с любопытством разглядывала высокого, осанистого мужчину с проницательными и незлыми глазами.
– Ф-фу, напугал, Влад! – воскликнула Ника. – Знакомься, Инночка, мой друг – профессор Полонский.
Мужчина слегка склонил голову. Поймал Иннин взгляд и тепло улыбнулся ей. Чмокнул Нику в щечку. А Иннину руку – поцеловал.
Инночка ужасно смутилась. Стыдно сказать, ей уже двадцать один, и маникюр всегда в порядке, и кожа на руках нежная, – а руку ей еще ни разу никто не целовал…
Профессор между тем изящным жестом пододвинул стул и махнул официанту:
– Еще кофе – дамам и мне!
«С ума сойти – «дамам»! – поразилась Инна. – Олег в ресторане всегда говорит «девкам». И только иногда – «девушкам».