Осколки великой мечты

Литвиновы Анна и Сергей

…Когда Вероника пешком вернулась в свой салон, она прошла в кабинет, сказала, что ее ни для кого нет. Села в кресло. Отдышалась. Поставила в компьютер диск с базой данных ГИБДД. Номер «Форда», на котором приезжал незнакомец, она запомнила: У 8872 МК. Через минуту компьютер выдал ответ: номер числится совсем не за «Фордом», а за старой зеленой «копейкой». Владелец – такой-то, 1929 года рождения…

«Снял номера с брошенной машины, – решила Ника. – Хитрец!..»

Она уселась в кресло и задумалась. Интуиция ей подсказывала, что она уже где-то видела этого человека. Знакомыми казались его руки, ногти,

тембр голоса. Затем: строй его речи нехарактерен для блатных. И для банкиров тоже нехарактерен. Скорее для ментов: «Обманным путем… сожитель… на месте постоянного проживания не оказалось…» Но откуда он тогда настолько точно, вплоть до дат, знает обо всех обстоятельствах злосчастного кредита? И эта его характерная оговорочка… Как он, бишь, сказал?.. «Кредит был взят в нашем банке?» Именно – в нашем…

Казалось, разгадка личности незнакомца совсем близко, но отчего-то она никак не давалась Нике…

6

В ночь на вторник, 17 октября.

Ника

Стальные нервы не выдержали.

Каменное сердце разлетелось в клочья.

Ника поняла, что больше не может. Устала. Нет сил. В голове тяжело и пусто. А главное – нет желания бороться. И вообще никаких желаний.

Слишком много всего навалилось. Баргузинов с угрозами, шантажист с требованиями, Соломатин со своей загульной женой, Полонский со своими опасениями…

Еще вчера Ника самонадеянно думала, что все эти люди – всего лишь куклы и она может ими управлять, дергая за ниточки. Но сегодня нервная система дала сбой. Ника впервые подумала о том, что она – проиграет.

Куклы вышли из повиновения. А кукловод – сдался, устал.

Васечка, чуткий мальчик, чувствовал ее состояние. Весь вечер не отходил от мамы. Изо всех сил старался ее порадовать: «Получил пятерку по математике! Сам в своей комнате убрал! В школьном спектакле у меня главная роль!»

Ника машинально хвалила его, гладила по непослушным кудряшкам, а в голове вертелось: «Главная роль… главная роль… Я ее провалила!»

Когда Василек ушел спать, Ника спустилась в гостиную. Еще в сумерках горничная, зная хозяйкины привычки, зажгла здесь свечи. Но Нику их блеклый, мерцающий свет отчего-то сегодня пугал. Она с остервенением задула огоньки и включила люстру. Вдобавок – оба торшера и настольную лампу. Подбросила в камин поленьев. Теперь гостиная утопала в тепле и свете.

Но Нике все равно было очень холодно и очень страшно. За окном постанывали на осеннем ветру сосны. Поскрипывал паркет. Оба кота не спали – устроились каждый на своем стуле и подозрительно наблюдали за Никой. Она прогнала наглых зверей и открыла шкафчик бара.

Раньше Ника туда даже и не заглядывала – бар считался вотчиной Баргузинова. А ее спиртное никогда не интересовало. Но сегодня она выбрала из батареи бутылок фляжку «Реми Мартена» и прошла на кухню – кажется, коньяк полагается пить с лимоном… Горничная и кухарка уже ушли к себе, и Нике пришлось долго рыться в необъятном холодильнике. «В собственном доме не могу лимон найти!» – злилась она.

Лимон, оказалось, прятался в холодильной дверце. Ника нарезала его толстыми ломтями, засыпала сахаром, отнесла в гостиную. Плеснула себе добрую порцию

коньяка. Закашлялась, сморщилась от лимонной кислятины.

Кто сказал, что от спиртного становится легче? Ей, напротив, стало хуже. Коньяк обострил все чувства. Она болезненно ярко ощущала самобытный, особенный запах собственного дома, прислушивалась к неповторимым ночным шорохам, которые можно услышать только за городом. Как будто впервые разглядывала свою дорогую и оттого необыкновенно выглядевшую мебель. Пробовала на вкус дорогой коньяк. Подумать только, скоро она всего этого лишится!

Ника вспоминала, как дорого ей достался этот дом, как она радовалась каждому крошечному шагу в его строительстве, как носилась по выставкам и магазинам, присматривая отделочные материалы, портьеры и мебель. Этот дом был ее детищем. Ее ребенком – почти таким же сыном, как и Васечка. Она не хочет его терять!

Но – потеряет. Потеряет и дом, и свой салон, и доброе имя, и светских друзей (о, те только почуют, что у нее неприятности, – сразу же рассыплются во все стороны, как горох из дырявого пакета!).

Ника подлила себе коньяку, выпила, закусила лимонной долькой. Поражение. Она чувствовала запах поражения. Слишком сложная игра. Слишком серьезные противники. У них на руках – каре с джокером против ее жалкой «пары».

Придется проиграть.

Но проигрывать надо достойно. Ника обязана собрать все силы, чтобы пережить неминуемое поражение.

Во-первых, Васечка. Конца четверти ждать нельзя, нужно срочно отправлять его за границу. В школу посреди года его нигде не возьмут – ну и ладно. Пусть пока учится на языковых курсах, программу потом нагонит, он мальчик смышленый. Ника завтра же позвонит подруге Ирине из Центра международных контактов и попросит срочно отправить сына куда-нибудь подальше отсюда. В элитарный английский Баксвуд. Или даже в Австралию.

Во-вторых, деньги. Нужно немедленно перевести все, что можно, за границу, на номерные счета. Проблема только в том, что переводить особенно нечего. Все сбережения – в деле, оттуда их быстро не вынешь. А салон, Ника чувствовала, уплывает из ее рук. В-третьих…

Она услышала придушенное подушкой треньканье телефона. Взглянула на часы: далеко за полночь. Мистер шантажист не имеет никаких понятий о приличиях. Решил напомнить, что время пошло? Ника откинула подушку, буркнула:

– Да?

– Ника, это Влад, – голос Полонского звучал непривычно встревоженно, – мне нужно срочно тебя увидеть. Подъедешь?

Затевая игру, они с профессором решили, что будут встречаться только на нейтральной территории. На всякий случай.

Ника растерянно взглянула на коньячную фляжку: та была наполовину пуста. А сто грамм коньяку – слишком много даже для самого либерального гаишника.

– Очень срочно? – переспросила Ника, хотя и так знала, что по пустякам среди ночи Влад ее срывать не будет.

– Да боже мой, чертовски! – горячо ответил профессор.

Раньше он никогда не поминал всуе ни бога, ни черта.

Ника с трудом собрала непослушные мысли в некое подобие кучки.

– Приезжай ко мне, – приняла она быстрое решение. – Нет, не домой. Остановись на шоссе, у поворота на поселок, ладно?.. Я тебе объясню, как ехать, Влад, я правда не могу садиться за руль… Я… я… Ну, в общем, не могу.