Осколки великой мечты
Шрифт:
Ника набрала номер агентства по продаже элитарной недвижимости:
– Я хочу продать особняк. Четыреста квадратных метров. Участок – двадцать пять соток. Шесть километров от Кольцевой дороги по Осташковскому шоссе. Все коммуникации, охранная видеосигнализация, сауна в доме, джакузи, одиннадцать комнат…
Ника положила трубку. Накинула пальто, сказала Лере, что скоро будет, и, будто совершая дневной моцион, прогулялась до расположенного поблизости салона мобильной связи. Приобрела крошечный «Эрикссон» и заплатила дополнительно пятьдесят баксов – за то, чтобы ей продали аппарат
Ника взглянула на часы и прибавила шагу: у Анны-Ванны, по ее расчетам, как раз заканчивались процедуры.
Налоговая дама уже ждала ее в холле. Как и в прошлый раз, она выглядела распаренной и довольной. Круглое лицо раскраснелось, и казалось, что каждая клеточка ее тела выражает умиротворение и благодушие. Но глаза ее сегодня смотрели жестко. Она не предложила – приказала: «Прогуляемся до метро?»
Ника неохотно достала из сейфа спортивную сумку с долларами: опять ей нервничать – не нападет ли на них случайный уличный грабитель. Хорошо хоть, она сегодня одета в спортивном стиле: брючки в обтяжку и короткий пиджак, так что объемная сумка не бросается в глаза.
Налоговичка метнула острый взгляд на ее поклажу.
Ника решила до поры до времени ничего не говорить. Они с Анной-Ванной направились по уже знакомому маршруту к метро «Кропоткинская».
Сегодня налоговая дама не сюсюкала и «деточкой» Нику не называла. Она говорила кратко, сухо и по делу:
– Я оказалась права. У вашего недруга – сильные покровители. Он в наших планах не значится.
Ника набрала в легкие побольше воздуха и сказала:
– Покровители от него отказались. Точнее, откажутся. Когда узнают, что Соломатин осмелился обнародовать некие документы.
– Эти документы – у вас? – остро взглянула на нее Анна-Ванна.
– У меня, – не моргнув глазом соврала Ника.
Черт, только бы застать сейчас Полонского! Только бы успеть сказать ему, что ей срочно – дьявольски срочно! – нужны оригиналы тех документов!
– Тогда ждите, – приказала Анна-Ванна.
– Как долго? – требовательно спросила Ника. Она сняла с плеча спортивную сумку и теперь держала ее в руках.
– Долго не будет, – отрезала налоговая дома. – Не в наших интересах.
Анна-Ванна залезла в недра своей необъятной шубы и вынула из внутреннего кармана сотовый телефон. Протянула его Нике:
– Позвоню вам по этому аппарату.
Она оглянулась, не бредет ли рядом какой-нибудь любопытный прохожий, и протянула налоговичке сумку:
– Предоплата. Сто процентов.
Ника на пару секунд задержала «adidas» в своей руке и торопливо сказала:
– Только одна просьба. Мне обязательно нужно знать – когда именно. Хотя бы – за двенадцать часов.
Налоговая дама снисходительно – полная долларов сумка опять настроила ее на благодушный лад – сказала:
– Ну а зачем я, по-вашему, тратилась на сотовый телефон?!
Ника распрощалась с Анной-Ванной и потянулась к карману – спрятать выданный налоговой дамой сотовый телефон.
Ника вытащила его, сравнила с тем, что получила от Анны-Ванны. Телефоны оказались абсолютно одинаковыми. Два крошечных «Эрикссона». Одна и та же модель. Один и тот же цвет.
Ника не удержалась, принялась смеяться… Проходящая мимо бабуля метнула недовольный взгляд на женщину с двумя сотовыми телефонами в руках и пробурчала, словно про себя: «Буржуи!»
…В «Тифлис» Ника опоздала – хотя и собиралась прийти вовремя. Метрдотель взволнованно встретил ее прямо у гардероба:
– Ника Александровна, вас уже ждут!
Ника невинно взмахнула ресницами:
– Кто?
Метрдотель-грузин округлил свои и без того огромные глаза:
– Господин Кислов!
– Ничего-ничего, – царственно пропела Ника, направляясь в зал.
Она, честно говоря, не ожидала, что Евгений Петрович столь известен. Однако поди ж ты: и администратор в «Красотке», и метрдотель в «Тифлисе» говорят о нем с придыханием! Для Ники Кислов до недавнего времени был просто отцом Васиного одноклассника. Отцом, который не справлялся с воспитанием единственного сына…
Увидев Нику, Евгений Петрович встал, вышел из-за стола и приложился к ее руке. Его губы оказались неожиданно мягкими, даже нежными.
Кислов жестом отогнал официанта, лично отодвинул ее стул и помог сесть. Ника чувствовала себя королевой. Или – гостьей короля (что, наверное, почти одно и то же). Посетители и сотрудники ресторана с нескрываемым интересом поглядывали в их сторону.
– Я уже заказал – нам обоим, – сказал Евгений Петрович. – Обычный набор: сациви, лобио, капуста по-гурийски, хачапури, баклажанчики… Пить будем «Киндзмараули» – верно?
– Вы просто угадываете мои вкусы! – промурлыкала Ника.
Официант тут же стал подносить закуски. Кислов молчал, с удовольствием разглядывая ее. (Сегодня Ника злоупотребила служебным положением и после обеда сходила на косметический массаж, а потом – к парикмахеру и визажистке.)
Когда они приступили к еде, Евгений Петрович неожиданно сказал:
– Я сегодня выдал премию своей секретарше…
«К чему это он?» – удивилась Ника.
Кислов продолжал:
– И отправил ее к вам, в «Красотку». Любопытно мне стало, чем ваш салон так уж хорош… Катенька – в полном восторге. Массажистки, говорит, божественные, а такого интерьера, как у вас, она даже в «Жак Десанже» не видела. Признавайтесь, Ника, кто вам такой подарок сделал?
Удивленная неожиданным поворотом разговора, Ника даже не поняла:
– В каком смысле – подарок?
– Н-ну, – слегка запнулся Кислов, – не сами же вы эту «Красотку» строили?
«А, он выясняет, кто у меня покровитель», – наконец догадалась Ника. И просто ответила:
– Представьте себе, сама. Видели бы вы, в каком виде мне это помещение досталось…
…Нику захлестнули воспоминания. Она не спеша ела, а в голове мелькали события четырехлетней давности. Кислов, казалось, почувствовал ее состояние и светскую беседу не вел. Молча, с видимым удовольствием, поглощал изыски грузинской кухни. А Ника вспоминала, вспоминала…