Осколки. На острие боли

Вольцева Яра

– Разве это важно теперь? Я всё знаю. Думаю, мама удивится, что ее младшую дочь опозорила старшая. Так что никуда ты не пойдешь, Алина, попадет не только мне сегодня.

– Да кто тебе поверит? – фыркнула она и уперла одну руку в бок.

– Вопрос не в этом, Алина, неужели ты этого не понимаешь?

Я встала напротив сестры и вся дрожала от подобного предательства.

– Мы ведь сестры. Зачем ты так поступила со мной? Что я тебе такого сделала? Ладно, бросила на трассе, мы поругались, я обижена, но могу хоть какие-то причины найти, зная твой вспыльчивый

характер, но это… Неужели это месть за то, что я сделала тебе замечание перед приходом Михаила? Неужели это настолько тебя задело, что ты так унизила меня? Не знала, что ты такая мерзкая и мелочная.

Моя отповедь не пришлась Алине по душе. Она прищурилась и вся покраснела, а ее грудь вздымалась вверх-вниз, так бывало всякий раз, когда она была на грани потери контроля. Она была зла на меня, но не понимала, кажется, что не имела на это права.

– Что ж, давай поговорим на чистоту, да, Соня?

– Давай. Я только за.

– Ты глупа, как пробка, Соня. Неужели думала, что такой парень, как Ник, мог в тебя влюбиться? Да он поспорил с Жданом, что ты по щелчку пальцев ляжешь с ним в кровать. А ты, дурочка, так этого и не поняла. Он выиграл тачку у Ждана, а он был так любезен, что отослал эти фотки мне.

Я плакала, не могла сдержать слезы. Их будто прорвало лавиной. Конечно, я уже всё знала, но слышать это от сестры самой было больно.

– У меня только один вопрос, Алина. Зачем? Почему?

– А ты думала, что можешь встречаться с моим бывшим без моего на то разрешения? – фыркнула она. – Ты должна была понести наказание. Это урок тебе на будущее, чтобы не смела больше прыгать выше головы.

– Урок на будущее, – повторила я как сомнамбула и расхохоталась. – Да ты даже разговариваешь, как она.

– Что?

– Ну да. Логично. Вы же обе стервы и хотите Ника. Смешно, – я говорила равнодушно, хотя внутри меня пылал яростный жар обиды.

– Что за бред ты несешь, Соня? – уже с раздражением спросила у меня Алина.

– Не бред. Ты же в курсе, что Ждан и его сестра Алла тебя использовали? Просто использовали. Алла положила глаз на Ника, так что ты им подыграла.

– Тебе-то что? С Аллой я разберусь, не впервой.

– И правда хочешь вернуть себе Ника? Не смущает, что он со мной встречался?

– Ты дура? Он на тебя поспорил, поэтому и встречался. А у нас с ним были настоящие отношения. Со всеми вытекающими, – в конце она сказала всё это уже шепотом.

В этот момент раздался скрежет ключа в замочной скважине. Родители вернулись из школы.

– Расскажи всё это маме. Ей будет приятно услышать, что ее дочь – гнусная предательница, – произнесла я, чувствуя себя так, словно меня били несколько часов.

– Ты не посмеешь вывалить на всё это. Да и потом, мы оба знаем, что я ее любимица, кому она поверит? Тебе? Или мне?

Я понимала, что она может быть права, поэтому выхватила у нее из рук телефон и понеслась в коридор, где родители уже разувались. Выглядели они оба мрачно, а при виде у мамы и вовсе дернулся нерв под глазом.

– Софья! – процедила она. Нет, не кричала, и это было страшно. Лучше

бы кричала. Сейчас в ее взгляде я видела не только злость, но и разочарование.

– Не верь ей, мам! Она всё врет! – следом воскликнула Алина и врезалась в мою спину. – А ну отдай телефон, паршивка! Быстро!

– Это Алина распространила мои фото, мама.

Конечно, ничего отдавать сестре я не собиралась. До тех пор, пока мама не прочтет переписку.

– Она врет! Мне уходить надо, отдай телефон, дрянь!

Впервые Алина так грубо обзывала меня перед родителями. На отца я старалась не смотреть. Больше всего мне было стыдно перед ним.

– Мам, вот телефон, тут вся ее переписка с…

Мама не дала мне договорить. Холодно взирала на меня и не протягивала руку.

– Отдай Алине телефон и иди к себе в комнату, Софья. Ты наказана. Отныне никаких гулянок. Обсуждать случившееся мы не будем, ты уже достаточно взрослая, чтобы отвечать за последствия своих поступок. Лучше бери пример с сестры. Умница, красавица, отличница. Зря я тебя мало лупила в детстве. В общем, отныне ты сидишь дома до самого поступления в универ.

Я замерла, находясь в шоке. Мама даже не выслушала меня и не попыталась выяснить правду. Это ранило сильнее, чем предательство сестры. Пока я стояла в потрясении, Алина выхватила у меня из рук телефон и отбежала под крылышко матери.

– Мам, я пойду, мне на зачет готовиться надо.

– Да, солнышко, иди, конечно, – ласково сказала ей мама, и Алина ушла.

Папа ушел на кухню, и оттуда я услышала, как он поставил чайник. Так что в коридоре мы остались с ней наедине.

– Не думала, что ты даже чуть-чуть меня не любишь, – грустно произнесла я, не ощущая более под собой опоры. Она исчезла вместе с нелюбовью матери. Раньше я надеялась, что занимаю в ее сердце хотя бы крошечное место где-то в уголке, но теперь до меня дошло, как я была глупа.

– Не скидывай с больной головы на здоровую, Софья. Мы сейчас говорим о тебе и твоих похождениях. Ты не представляешь, как нам с отцом было стыдно сегодня в школе.

– Ты так говоришь, будто мне не стыдно. Не я ведь эти фото распространила. Это Алина! – Хватит обвинять сестру в том, что она точно не совершала! Будь взрослой, Софья, и прекрати ей завидовать!

– Я не завидую, – просипела я, глядя на маму взглядом побитого щенка.

– В общем, так. Мы с отцом поговорили и решили, что завтра ты пойдешь и извинишься перед всей школой за эти непотребства. Не хватало нам еще снова краснеть. И чтобы больше такого не повторялось, Софья.

Я не верила, что слышу это. Меня унизили, а я еще и извиняться должна за это? Мама серьезно?!

– Нет! – крикнула я, выходя из себя. – Я не буду извиняться ни перед кем! Я ничего плохого не сделала! Да, влюбилась! Но и только! Если бы не Алина…

Я осеклась и договаривать не стала. В этом не было никакого смысла. Мама всё равно меня не слышала. В ее идеальном мирке для нее существовала только идеальная Алина.

– Я не буду больше ходить в школу, – тихо сказала я и достала из обувницы кроссовки.