Осколки. На острие боли
Шрифт:
– Будешь! Еще как будешь! И подчинишься нашему решению! Куда это ты собралась, негодница? Георгий! Иди сюда, только посмотри, что твоя дочь вытворяет?!
Мама пыталась меня остановить, цеплялась за мои плечи, руки, тягала за волосы, но я выросла и была уже сильнее ее, так что оттолкнула ее от себя и выбежала на лестничную площадку. Дома я сейчас оставаться не намерена. Мне срочно нужно поговорить с Ником. Раз это не он распространил мои снимки, то и видео, которое мне показала Алла, могло быть монтажом. На этот раз мы с ним
Подписаться на автора: https:// /ru/yara-volceva-u8593445
Эпилог
У меня было чувство дежавю. Я снова стояла перед дверью Никиты, но на этот раз одна. Долго не решалась нажать на дверной звонок. Вспомнила всё то, что произошло сегодня утром в парке. Господи, какая же я дура. Ну зачем я поцеловала Макара? Зачем? Как я объясню это Никите? Как?
– Никогда так не решишься, Соф, – прошептала я сама себе и резко нажала на звонок, пока не передумала.
Секунды тянулись, словно минуты. А когда с той стороны я услышала шаги, то вся натянулась струной. Вот он. Момент истины.
– Вам кого? – задала мне вопрос незнакомка, открывшая мне дверь.
Она была красивой. Брюнетка с голубыми глазами. Редкое сочетание. Длинноногая, стройная, с выдающимися формами, она стояла передо мной в красивой розовой сорочке.
– А… А вы кто? – спросила я.
Я растерялась, ведь не ожидала, что дверь мне откроет не Ник, а какая-то девушка.
– Я? – удивилась она, а затем улыбнулась, демонстрируя красивые белые зубы. – Это вы кто, девушка? Вы же только что позвонили.
– Но я… Я думала…
Я всё никак не могла взять себя в руки. Пялилась на нее и не могла понять, кто она такая. О худшем думать не хотелось. Я уже сделала преждевременные выводы и поплатилась за них. Разрушила дружбу Никиты и Макара, хотя не хотела этого.
– Ну и? Я закрываю, если ты не можешь сформулировать свой вопрос. Если ты листовки раздаешь или косметику мне втюхать хочешь, то уходи. Я масс-маркет и прочее дерьмо не покупаю. Только люкс в бутиках, ок?
Она потянула дверь на себя, и я опомнилась, вклинилась так, чтобы она не смогла этого сделать.
– Я пришла к Никите Ласковому. Он здесь? Я точно не перепутала квартиры?
В этот момент во мне бурлила храбрость, и я во что бы то ни стало собиралась переговорить с Никитой с глазу на глаз.
– Не перепутали. Зачем вам Ник? Вы кто? Его сестра? Хотя не. Бедная родственница?
Девица сыпала догадками, но ни разу так и не попала. А я на ее фоне почувствовала себя замухрышкой.
– Нет. Я…
Я замялась, так как не знала, какой у меня статус.
– Неважно. Хочешь с Ником поговорить? Ладно. Всё равно мы уже закончили. Я пока душ приму, – произнесла она, зевнула и потянулась, затем крикнула вглубь квартиры. – Ник! Солнце! Тут к тебе пришли!
В ответ тишина. Но затем я услышала, что он направился к двери.
– Зачем пришла? – не сказал, а будто выплюнул. Лицо его выражало презрение.
– Я хотела поговорить с тобой. Мы можем сделать это наедине?
– Нет, – ответил он категорично. – Говори так или проваливай.
Я сцепила зубы, уговаривая себя потерпеть. В нем сейчас говорила обида.
– Я утром приходила, но тут была Алла. Я не знаю, в курсе ли ты, но она, Ждан и Алина подставили нас. Это Алина распространила мои обнаженные фотки по школе, а я думала, что это ты.
Я говорила сумбурно, почти ничего нормально не пояснила, но Ник и ухом не повел.
– Теперь это имеет какое-то значение?
Он вздернул бровь и хмыкнул. Ему будто было всё равно.
– А разве нет? Я подумала, что то видео, где ты поспорил на меня со Жданом, монтаж.
– Оно настоящее. И?
– И? Так это правда, что ты поспорил на меня?
– А ты думала, у нас всё серьезно? Ты так, на один раз. Без обид, но я более притязателен в своих вкусах.
Он произнес это так, словно я мусор, который он поленился отнести к баку. Я смотрела на Никиту и не могла сдержать слез.
– Кстати, познакомься, Соня, это моя новая девушка. Напомни, лапа, как тебя зовут?
– Лола, – ответила та с придыханием и погладила Ника по груди.
– Красивая, правда? – задал мне Ник риторический вопрос. Такое ощущение, что он этим он хотел ранить меня сильнее. И у него выходило, как бы это было ни прискорбно.
– А как же я?
Мой голос дрожал, а грудь ходила ходуном. Меня обдало испариной, а сама я тряслась, как осиновый лист на холодном безжалостном ветру. И совершенно некому было подать мне руку.
– А ты бывшая. Не переживай, Соня, пострадаешь да успокоишься.
Возьми себя в руки, Софья, не смей показывать ему, как сильно тебя ранили его слова. Ты сама всё слышала. Он гнусно на тебя поспорил, выиграл спор, и теперь ты ему не нужна.
– С чего ты взял, что я тебя любила? Просто хотела позлить твоего друга Макара. Ты был для меня лишь средством, чтобы заставить его ревновать.
Я вздернула подбородок и впилась в него злым взглядом, желая уколоть его побольнее.
Я говорила неправду, но Никита был слишком самодовольным, чтобы заметить, как дрожал от боли мой голос. Он прищурился и шагнул ближе ко мне.
– Я превращу твою жизнь в ад, девочка, если будешь меня преследовать. Пошла вон!
– Не старайся. Я и так давно в аду, – процедила я, развернулась и медленно пошла по лестнице вниз.
А когда вышла на улицу, то побежала изо всех сил, не чувствуя ни ног, ни тела, упиваясь лишь своей болью, которой не было конца и края.