Осколки
Шрифт:
Но вопрос, прозвучавший вслух, был задан равнодушным тоном:
— Кто приглашает?
— Так сходи на встречу, и узнаешь, — не спешил раскрывать все карты Грейм. — Могу только сказать, что в любом случае, в накладе не останешься.
— С чего ты взял, что мне это интересно?
— А разве нет? — вопросом на вопрос ответил Грейм.
Рейджен прищурился, делая вид, что раздумывает. Хотя для себя все уже решил. Вряд ли Грейм или его хозяйка могли понять, с кем именно их столкнула судьба в этом забытом богиней месте. О том, что сам шесс Лорне находится сейчас здесь, не знал никто. А Ветер… Ветер
— Ну, допустим, — хмыкнул Рейджен и поднял кружку с вином. Поднес к губам, сделал глоток. Вино оказалось довольно неплохим, что подстегнуло шесса Лорне опустошить сосуд.
— Идем, — махнул лохматой головой Грейм, поднимаясь из-за стола. — Она не любит ждать.
Рейджен не ответил. Подождал, пока Грейм отойдет от стола на пару шагов и обернется в его сторону, неторопливо поднялся, поправил одежду и только после этого направился следом. Показывать свою крайнюю заинтересованность предложением не спешил.
Шиисса, у которой служил Грейм, занимала комнаты на третьем этаже. Охраны у нее не было, и к двери мужчины добрались беспрепятственно. Грейм коротко постучал, затем распахнул створку перед Рейдженом. Входить он явно не собирался.
Рейдж уверенно переступил порог. Опасности он не чувствовал, магии почти тоже. Был лишь легкий отголосок, но такие эманации обычно оставляют охранные амулеты. Или какие-нибудь родовые безделушки, передающиеся из одного поколения в другое. Ничего опасного.
Дверь за ним с тихим стуком закрылась, и шесс Лорне принялся оглядываться.
В комнате ярко пылал камин, отбрасывая красноватые отблески на дощатый пол и два грубых кресла. Он был не единственным источником света — несколько зажженных свечей мерцали, пытаясь разогнать ночную тьму. Но этого было недостаточно. Тени клубились по углам и вдоль стен, мягко облегали узкую кровать в углу и сундуки с вещами шииссы, что выстроились вдоль стен.
Сама шиисса поднялась из кресла у камина, стоило только Рейджену переступить порог.
— Здравствуйте, — тихий голос, едва заметная улыбка, склоненная к плечу очаровательная головка, но… ни намека на кокетство. — Я рада, что вы согласились на эту встречу.
— Добрый вечер, — ради разнообразия Рейджен решил побыть немного вежливым. — Я счел ваше приглашение за честь, шиисса.
Она рассмеялась, откинув за спину локон темных, как ночь, волос.
— Не стоит. Ваша любезность приятна, не скрою. И комплименты, что вы будете расточать, польстят моему самолюбию, но… Давайте обойдемся без лишних слов. Присаживайтесь, — она сделала приглашающий жест рукой, указывая на кресло рядом с тем, в котором сама недавно сидела.
Рейджен был заинтригован. Не часто он попадал в подобные переделки, а в его жизни хватало всякого. Но этой шииссе удалось его… удивить и заинтересовать. Очень может быть, что и предложение ее будет заманчивым. Окончательно он еще не решил — все ж таки сразу стоит узнать, что именно предложит ему эта загадочная женщина — но ловил себя на том, что вполне готов согласиться. Будет время успокоить бушующую кровь и определиться, что дальше делать с Анной.
— Итак, перейдем к делу, — шиисса опустилась в свое кресло одновременно
Сказать, что Рейджен удивился — ничего не сказать. Он был изумлен, поражен, шокирован подобным предложением. И даже поймал себя на том, что покусывает нижнюю губу. Тут же перестал. Уму непостижимо! Что случилось с ним, лучшим учеником смертоносного Марата? Призраком, о делах которого до сих пор ходили легенды?
Это все спокойная жизни и влияние графа ШиДорвана — решил Рейджен и едва сдержался, чтобы не поморщиться — воспоминание о бывшем друге неприятно царапало в груди.
Наконец, взяв себя в руки, он вопросительно посмотрел на шииссу ШиМаро. Та улыбнулась в ответ.
Красивая женщина, подумал Рейджен, но не ослепительная. Нет в ней огонька, нет той мягкости или очарования, что привлекает мужчин. Нет, в такую тоже можно влюбиться. И голову из-за нее потерять — раз плюнуть. Но… сильных женщин не любят. Им нужно соответствовать.
Но шиисса Орин и в самом деле была красива. Породиста. Высокая, статная, с аристократическими правильными чертами лица, с белоснежной, как снег, кожей без единого изъяна. Волосы убраны в узел на затылке и заправлены под сетку. И наряд соответствующий. Не яркий, не роскошный, но ткань дорогая, добротная и вышивка золотом. Кружева на корсаже леоринийские, ручной работы. Стоят, как хорошая лошадь. И цвет платья темно-красный, приятный глазу, не маркий, и в то же время удивительно идущей шииссе. Черные брови вразлет и ярко-алые губы резко контрастировали с белизной кожи и придавали ее лицу немного хищное выражение. Вот если бы шиисса чуть улыбнулась, если бы добавила во взгляд капельку доброжелательности или восторга — вот тогда, да. Она была бы неотразима. А так… красивая, холодная, неприступная. Как форт Ишар на границе с Разломом.
Эта женщина знала себе цену. И умела себя подать.
А еще она определенно умела удивлять.
— Вы, вероятно, озадачены, — слегка скривила полные губы в улыбке, шиисса ШиМаро, но глаза ее оставались по-прежнему холодными, равнодушными даже, и Рейджену пришло на ум, что эта женщина — достойный противник. — И вероятно, задаетесь множеством вопросов, — тем временем продолжала Орин.
— Вы проницательны, — не удержался от сарказма Рейджен, но шиисса не обратила на шпильку никакого внимания.
Она встала, жестом показывая Рейджену, чтобы он оставался на месте, сделала несколько шагов вглубь комнаты и остановилась у невысокого столика подле кровати.
— Выпьете вина, — не спросила, а скорее поставила в известность Орин, наливая рубиновую жидкость в высокие бокалы.
Рейджен наблюдал за ее действиями, стараясь подмечать каждую, даже самую незначительную, деталь. Он машинально отметил, что шиисса не повернулась к нему спиной, а стала боком, таким образом, чтобы он мог видеть, что именно она наливает в бокалы. Обратил внимание на ее руки. Тонкие, ухоженные, с длинными пальцами. Вопреки моде, они не были унизаны кольцами. Шиисса носила только один перстенек, с темно-красным камнем на правой руке. Массивный, больше подходящий крепкой мужской руке, чем нежной и тонкой — женской.